Не кради.
Исход. 20, 15.
“Как же я не люблю чиновничью поговорку “Воруй, да знай меру”! – сказал как-то Егору отец. – В меру, без меры – воровать всегда плохо. Поэтому, сынок, никогда не воруй без необходимости”.
Отцовский завет навсегда впечатался в сознание Егора. Скорее всего, он совпал с врожденной склонностью быть правдивым и честным. Лживость и вороватость – это ведь не столько результат дурного воспитания, сколько генетически обусловленные черты характера. Конечно, и воспитание, и так называемый здравый смысл во многом определяют уровень личной честности человека, но фундаментом здесь все же выступает наследственность. А предки Егора были людьми благородными. По материнской линии это были свободные, никогда не знавшие рабства архангельские поморы, а по отцовской – польские шляхтичи. Как говорится, белая кость, голубая кровь. Правда, туда же затесалась бабушка-еврейка, но это особый разговор.
Очень показателен один эпизод, приключившийся с матерью Егора. Она нашла в автобусе бумажник и немедленно громко объявила:
– Кто потерял?!
– Кажется, я, – откликнулся молодой мужчина.
– А что у вас там?
– 180 рублей и единый проездной.
Мать открыла бумажник, пересчитала деньги и, убедившись в их принадлежности, вернула владельцу. А потом, уже дома, начала сокрушаться:
– Какая же я честная дура! Получка только послезавтра, холодильник пустой, а я запросто подарила какому-то лопуху 180 рублей.
Иными словами, ее первое естественное побуждение было честным, а потом, задним числом, сработало “здравомыслие”. Этот пример показывает противоречивость и неоднозначность нашей натуры.
Егору подобные сомнения были неведомы. Он автоматически возвращал кассиршам ошибочно сданные ему лишние деньги, не подбирал забытых кем-то на парковой скамейке перчаток и никогда не врал, предпочитая в щекотливых случаях просто отмалчиваться. В обыденной жизни такое простодушие воспринимается окружающими как глупость. Известно же, что человек перестал быть обезьяной, когда научился одновременно говорить одно, думать другое, а делать – третье. А Егора в свою очередь невероятно раздражала лживость окружающей его советской действительности, особенно средств массовой информации, и он решил оставить взрастившую его страну. Вот тут-то и пригодилась толика еврейской крови от бабки по отцовской линии. Короче, он оказался в государстве Израиль, где прошел огни, воды и медные трубы, то есть службу в армии, учебу в хайфском “Технионе”, работу в “хай-техе” и бюрократический процесс в иммиграционном отделе канадского посольства.
И вот с большой коричневой бумагой в кармане, подтверждающей статус канадского “лендед иммигранта”, и восемнадцатью тысячами американских долларов наличными, бумажник с которыми он до поры спрятал в ящике комода с трусами и майками, Егор дорабатывал последние дни в своей “хай-тех” фирме. А была там еще молодая репатриантка из Румынии, отсутствие должной профессиональной квалификации которой с избытком компенсировала потрясающая фигура и золотистый цвет нежной кожи. Хотя она числилась инженером, но фактически выполняла обязанности секретарши, органично завершая своей броской фигурой интерьер приемной. Егор, человек молодой и полный всяческих жизненных сил, давно на эту румынку облизывался, но все как-то не решался перейти к активным наступательным действиям. Причин тому было несколько. Во-первых, у красавицы был наглый и чрезвычайно лживый взгляд, что честного Егора, конечно, отталкивало. Во-вторых, он не раз замечал, как она выходила то из ресторана, то из ночного бара в обнимку с разными его начальниками. Напоследок Егор решил махнуть на все это рукой и пригласил прекрасную румынку “на чашку кофе”.
Они здорово назюзюкались в баре и стали спорить, к кому домой теперь ехать. Ей явно хотелось похвалиться интерьером своей квартиры с окнами на море, и Егор уступил. Квартира красотки ему не понравилась, потому что в ней стоял густой женский запах французских духов, и вся она была заставлена дорогими безделушками.
– Я здесь себя чувствую, как на витрине антикварного магазина. Того и гляди, сядешь голой задницей на какого-нибудь хрустального ежа, – сказал Егор. – Поедем лучше ко мне.
Дело не только в том, что в комнате, которую снимал Егор, было гораздо уютнее с его точки зрения, то есть светло, чисто и пусто, как в казарме. Просто в придиванной тумбочке у него лежала пачка того, без чего он не хотел бы приступать к делу с любимицей его начальников. Кто ее знает, что у ней там может быть!..
Они вызвали такси и поехали к Егору. Там допили припасенную у него для подобных случаев бутылку 40-градусного ликера “Сабра”. Потом Егор похвалился коричневой канадской бумагой и приступил к задуманному. Заснул он недовольным, потому что более тесное общение с красоткой напоминало попытки обнять кусок скользкого мыла…
Проснулся с больной головой один. Долго стоял под душем, пока не кончилась теплая вода в бочке на крыше. Полез в комод за чистыми трусами и обнаружил отсутствие бумажника. “Какая сволочь! – подумал он. – Главное, ничего не докажешь. Скажет, что знать ничего не знает, а потом, когда я уеду, накупит себе новых тряпок и безделушек. Да и что я там, в Канаде, буду делать без денег? Влип!”
На работе красотка приветствовала его через невысокие офисные перегородки сияющим лживым взглядом. “Да, плакали мои денежки”, – подумал Егор. Он сел за свой компьютер и стал думать. Думал целый день. Вспоминал незначительные, казалось бы, эпизоды, анализировал. Дома долго не мог заснуть, а когда проснулся, в его голове выстроилась довольно четкая гипотеза. Правда, не все концы в ней сходились, кое-что еще предстояло проверить.
Целую неделю он, как заведенный, перемежал непосредственную работу с хакерским зондированием бухгалтерских файлов фирмы. Выяснилось следующее. Рабочая группа одного из проектов, финансируемого государством, была укомплектована тремя “мертвыми душами”. Вознаграждения несуществующим контрактникам поступали на три банковских счета, открытых на подставных лиц. При этом выплаты производились не ежемесячно, а поквартально. Всю бухгалтерию вела румынская красотка в сговоре с менеджером их группы и его начальником в дирекции. “Так вот откуда у нее квартира с видом на море и столько дорогого барахла”, – догадался Егор.
Тут ему вспомнилась история более чем десятилетней давности. Он только приехал в страну. Рассеянная по причине сильной беременности сотрудница банка, открывавшая ему счет, дважды ошиблась – неверно написала его фамилию и перепутала цифры в номере “теудат зеута”. Обнаружил он эти ошибки только в “малоне” – гостинице для репатриантов. Пошел советоваться с хозяином. “Оставь все, как есть, – сказал старик Арон. – Может, когда-нибудь тебе этот счет пригодится. Следи только, чтобы на нем всегда хоть сколько-нибудь было. А сам пользуйся правильным счетом в другом банке. Иди прямо сейчас и открой”. Тогда Егор так и сделал. И вот пришло время прибегнуть к совету старого мудрого Арона.
На следующий день, когда все ушли на обеденный перерыв, Егор задержался в офисе, подсел к компьютеру красотки и быстро изменил в платежной ведомости номера банковских счетов “мертвых душ” на свой с именем несуществующего человека. Приближался конец квартала. “Представляю, как они тут все перегрызутся”, – подумал он не без злорадства.
Через две недели Егор снял со своего спящего счета двадцать одну с небольшим тысячу долларов и улетел в Канаду.
И все-таки “никогда не воруй без необходимости!”
2004.
