Маша вышла покурить на улицу. На соседнем дворике двое мальчишек готовились запустить ракету, только что, видимо, купленную по случаю праздника. Ракета все время падала на ворох сухих листьев, в котором мальчишки пытались закрепить ее вертикально. Наконец им это удалось. Старший достал из кармана зажигалку и поджег запальный шнур. Рассыпающий искры огонек пополз по шнуру и достиг основания ракеты. Из сопла вырвался шипящий огненный язык, тут же воспламенивший сухие листья. Ракета взмыла в небо, описала дугу и врезалась в проезжавший по улице бензовоз. Тот, судя по всему, был пуст, потому что не вспыхнул, а взорвался. Страшный грохот заложил Маше уши. Через несколько секунд сверху стали падать искореженные взрывом обломки цистерны. За спиной Маши что-то шмякнулось на крыльцо ее дома. Она обернулась и увидела человеческое ухо. Скорее всего до взрыва оно принадлежало водителю бензовоза. Маша взяла еще теплое ухо в руки, затушила об него свой окурок и аккуратно положила ненужный более хозяину орган на тротуар. Потом еще некоторое время полюбовалась занимающимся на соседнем дворе пожаром и вернулась в дом. Надо было собираться на работу.
Работала Маша косметологом в похоронном доме. Профессию свою она любила и относилась к ней чрезвычайно добросовестно. Иногда она даже просила своего менеджера немного задержать в фойе начавших съезжаться для церемонии прощания родственников и друзей покойного, чтобы успеть докрасить его щеки в свой любимый лиловый цвет.

Владимир Ильич Левин был иммигрантом в первом поколении. Это означает, что он первым в своей семье с невероятными трудностями просочился из бывшего Советского Союза в Канаду. Семнадцать лет назад, все побросав – работу, квартиру, дачу и третью жену с двумя детьми, он вылетел вместе с молоденькой секретаршей Любой из своего Ташкента на Кубу в качестве представителя республиканского министерства культуры, но во время посадки для дозаправки самолета в канадском аэропорту Гандер они сошли и сдались иммиграционным властям.

Первым и самым ярким гандерским впечатлением Левина было отсутствие запаха мочи в туалете. В Ньюфаундленде они прожили полгода, потом перебрались в Торонто. Деньги на билеты удалось накопить благодаря трудолюбию Любы, которая сумела устроиться в местный ресторан мойщицей посуды. Левин тем временем учил английский язык на иммигрантских курсах.

Ыщ-749534972-ю продублировался, оставил контейнер с замороженным дублем на высокой орбите и повел свою летающую тарелку на снижение. Неприятности начались еще до входа в атмосферу – какое-то мелкое орбитальное насекомое с похожими на солнечные батареи крыльями попыталось атаковать корабль, но промахнулось и, недовольно визжа на высоких радиочастотах, умчалось в тень за покатый горизонт.

Планета выглядела совершенно дикой и неуютной. Судя по белым шапкам на полюсах, там стоял невыносимый для жизни холод, а экваториальные области буквально дымились от нестерпимого жара. Тем не менее она явно была обитаемой! Ночная сторона там и сям светилась россыпью огней, а на дневной стороне отчетливо различались сотоподобные и нитевидные структуры, не встречающиеся на мертвых планетах. Космическому разведчику Ыщ-749534972-ю предстояло выяснить, разумна эта жизнь или нет. Если да, то можно было бы сторговаться о покупке небольшой территории для колонии, а потом постепенно вытеснить аборигенов на полюса. Если же нет, то требовалось выяснить, насколько возможна трансформация местной экосистемы опять же для колонизации, но уже тотальной. За этим, собственно, он сюда и прилетел.

Потом было вот что…

Минуточку, разве можно использовать глагол прошедшего времени для обозначения того, что произойдет в будущем? Оказывается можно, если при этом опираться на теорию торсионных полей. Однако прежде чем я приступлю к изложению фундаментальных основ этой теории, необходимо сделать небольшое философское отступление.

В советское время выходил такой интересный журнал – “Наука и религия”. Публикуемые в нем материалы были призваны разрушить еще бытовавшие кое-где религиозные предрассудки населения с помощью строго научной аргументации. Разумеется, из этой затеи нечего путного не вышло. Борьба-то велась не на равных. Например, журнал публиковал статью о том, что побывавшие на небе космонавты никакого Бога там не обнаружили, а любой деревенский поп с легкостью мог опровергнуть такую статью цитатой из Библии или простой репликой о том, что статья и сам журнал – богопротивны.

В августе доходы малых бизнесов стремятся к нулю. Так было, и когда я работал портным и приемщиков в химчистке, и когда стал ночным таксистом, и сейчас, когда зарабатываю фотографированием выставленных на продажу домов. Заказов почти нет, денег, соответственно, тоже кот наплакал, а счета валятся из почтовой щели по-прежнему. Настроение, естественно, поганое. И вот плетусь я с грустной физиономией по деловому центру Оттавы, а навстречу – здоровенный бородатый бродяга.

– Не найдется немного мелочи на кофе?

Голос, как у диктора СВС.

Я встрепенулся, вижу – у него веселые умные глаза, ну, и отвечаю:

– А я сам хотел у вас то же самое попросить.
– Не ври, ты – в порядке, вон какая камера на плече.