Я – русский. Так было написано в моем советском паспорте, который у меня отобрали перед репатриацией в Израиль, и так написано в моем внутреннем израильском паспорте – теудат зеуте. Сейчас национальность в теудат зеуте уже не указывают, а двадцать три года назад указывали. Мне казалось, что быть русским в Израиле не очень хорошо, поэтому я поспешил заказать карточку водительских прав. В этом документе указан номер теудат зеута, который в Израиле вроде канадского номера социального страхования, а про национальность ничего. Поэтому, устраиваясь на работу, я показывал права. Этого было достаточно. Но всё равно меня постоянно спрашивали, что я там делаю. Это из-за славянской морды. Правда, жена говорит, что на русского я не похож. Наверное, это из-за того, что с возрастом, как писал Иосиф Флавий, все мы становимся похожи на старых евреев.
Мы приехали на Святую землю незадолго до новогоднего праздника, который тогда в Израиле считался чуждым языческим обычаем. Новые репатрианты, конечно, Новый год праздновали, но как-то тихо и тайком. А сейчас там у русскоязычников свое телевидение, с экрана которого почти все ведущие политики посчитали нужным поздравить зрителей с наступающим Новым годом и пожелать им счастья. Некоторые из них произносили эти слова по-русски, а президент страны Реувен Ривлин даже назвал по-русски традиционные новогодние блюда – салат оливье и… холодец. Наверное, кто-то из его русскоговорящих референтов подшутил, подсунув шефу экзотическое название некошерного свиного блюда…