Для начала позвольте задать вам несколько каверзных вопросов. Кто из уважаемых читателей знает, как переводится на английский язык русское слово – “болезнь”? …Не угадали, …не “sickness” и не “illness”, а просто-напросто – “bolesn”. А как будет на этом же чудо-инглише “ограда”? Не поверите – “ograda”! Кроме перечисленного, сей поразительный глоссарий, украшен такими перлами как – “odyshka” (одышка), “povarnay” (коптильня), “porog” (порог), “vyshka” (второй этаж), “lepyushki” (хлеб), “skotnik” (скотник) и жутковатым существительным “maslaluga” (суп из лосиных костей). Где же, спросите вы, разговаривают на этом забавном языке – не то Шекспира, не то Пушкина? Да уж, ясное дело, не в Оксфорде. Вышеобозначенное лингвистическое безобразие имеет место быть в глухом аляскинском поселке со смешным названием Нинилчик с населением (если верить последней переписи) в 597 душ. Ну, а теперь, получив ответ на вопрос – “где”, самое время поинтересоваться – “кто”. … Индейцы племени Денайна (Denaina), клана “Аграфеновы Дети”. Вот они-то, касатики, и наворачивают длинными полярными вечерами, традиционную индейскую “moslalugu” с “lepyushkami”. Что же касается имён краснокожих героев этого очерка, то к разочарованию любителей чингаджучной романтики, ни “Соколиного Глаза”, ни “Быстрой Лани” среди них не имеется. Имена нинильчикских обитателей самые что ни на есть тривиальные – “Джон” да “Мерри”, а вот что фамилий касается, то они весьма неожиданные – “Квасникофф”, “Осколкофф”, “Комкофф”, “Астрогин”.

На сегодняшний день в США проживает 3,105,964 так называемых “Russian Americans”. (К теме не относится, но меня в подобной статистике всегда забавляет малюсенькая циферка в самом конце громадного номера. Вот и в данном случае, отчётливо представляю себе семейство …ну, скажем, Дворкиных: папу, маму и двух “будущих адвокатов”, обитающих в предместьях Кливленда). Как уже отмечалось в предыдущих главах, в переписях населения неуклюжим словосочетанием “Русские Американцы” принято именовать группу людей всевозможных национальностей, указывающих Русский – основным языком общения. Таким образом, в отличие от бывших советских евреев, не владеющих идишем, прибывших из Узбекистана корейцев, говорящих исключительно на “великом и могучем”, и осевших в Аризоне краснодарских турков, отродясь ни на каком языке, кроме русского, не говорящих, курносый и голубоглазый, но англоязычный внук донского казака “русским” не считается. Казалось бы, такой шкалой определения “русскости” всё уже и так запутано донельзя, но дальше – больше… Дело в том, что вопреки официальной терминологии, живущие в США советские и постсоветские иммигранты “не титульной нации” именуют себя как угодно, но только не “Russian Americans”, тогда как именно таковыми признают себя англоязычные (и от того официально не признаваемые “русскими”) потомки российских переселенцев прошлых столетий. И если с предыдущими тремя волнами нашей иммиграции американским этнографам мороки и так хватало, то четвертая – назовём её “брайтонбичевской”, представляется им совершеннейшим “вавилонским столпотворением”.