Ыщ-749534972-ю продублировался, оставил контейнер с замороженным дублем на высокой орбите и повел свою летающую тарелку на снижение. Неприятности начались еще до входа в атмосферу – какое-то мелкое орбитальное насекомое с похожими на солнечные батареи крыльями попыталось атаковать корабль, но промахнулось и, недовольно визжа на высоких радиочастотах, умчалось в тень за покатый горизонт.

Планета выглядела совершенно дикой и неуютной. Судя по белым шапкам на полюсах, там стоял невыносимый для жизни холод, а экваториальные области буквально дымились от нестерпимого жара. Тем не менее она явно была обитаемой! Ночная сторона там и сям светилась россыпью огней, а на дневной стороне отчетливо различались сотоподобные и нитевидные структуры, не встречающиеся на мертвых планетах. Космическому разведчику Ыщ-749534972-ю предстояло выяснить, разумна эта жизнь или нет. Если да, то можно было бы сторговаться о покупке небольшой территории для колонии, а потом постепенно вытеснить аборигенов на полюса. Если же нет, то требовалось выяснить, насколько возможна трансформация местной экосистемы опять же для колонизации, но уже тотальной. За этим, собственно, он сюда и прилетел.

Потом было вот что…

Минуточку, разве можно использовать глагол прошедшего времени для обозначения того, что произойдет в будущем? Оказывается можно, если при этом опираться на теорию торсионных полей. Однако прежде чем я приступлю к изложению фундаментальных основ этой теории, необходимо сделать небольшое философское отступление.

В советское время выходил такой интересный журнал – “Наука и религия”. Публикуемые в нем материалы были призваны разрушить еще бытовавшие кое-где религиозные предрассудки населения с помощью строго научной аргументации. Разумеется, из этой затеи нечего путного не вышло. Борьба-то велась не на равных. Например, журнал публиковал статью о том, что побывавшие на небе космонавты никакого Бога там не обнаружили, а любой деревенский поп с легкостью мог опровергнуть такую статью цитатой из Библии или простой репликой о том, что статья и сам журнал – богопротивны.

В августе доходы малых бизнесов стремятся к нулю. Так было, и когда я работал портным и приемщиков в химчистке, и когда стал ночным таксистом, и сейчас, когда зарабатываю фотографированием выставленных на продажу домов. Заказов почти нет, денег, соответственно, тоже кот наплакал, а счета валятся из почтовой щели по-прежнему. Настроение, естественно, поганое. И вот плетусь я с грустной физиономией по деловому центру Оттавы, а навстречу – здоровенный бородатый бродяга.

– Не найдется немного мелочи на кофе?

Голос, как у диктора СВС.

Я встрепенулся, вижу – у него веселые умные глаза, ну, и отвечаю:

– А я сам хотел у вас то же самое попросить.
– Не ври, ты – в порядке, вон какая камера на плече.

Слова, слова…. Они, как мухи, повсюду. Словом можно убить, вылечить, искалечить, осчастливить, разочаровать, ободрить, вызвать биржевую катастрофу, начать войну или заработать немного денег, как сейчас это делаю, например, я. Много чего можно натворить одними только словами. Всякие президенты и премьер-министры вообще только говорят, а какой резонанс! Если слова мобилизовать и построить в шеренги, получаются книги. Если то же самое сделать с книгами, то образуется сокровищница накопленных человечеством знаний и опыта. Иными словами, в основе нашей цивилизации лежат слова. Но, оказывается, можно достичь совершенно потрясающих результатов вообще без слов!

…В 1961-м году я окончил 44-ю среднюю школу города Москвы. В 1991-м году Таня Майорова обзвонила бывших одноклассников и организовала их встречу в небольшом кафе, названия которого я уже не помню. Пришли не все, а главным образом те, кому было не стыдно за личные достижения трех минувших десятилетий. Естественно, не пришли покойники, алкоголики и неврастеники. Короче, публика собралась довольно приличная. Несмотря на обилие выпивки и пропорциональное соотношение полов, никто не флиртовал, потому что годы совершенно безобразно обошлись с теми нашими чертами, которые вызывают желание флиртовать. Мальчики стали лысыми, пузатыми и седыми, а девочки… Ладно, не будем о грустном.