Моя юность была счастливой, благополучной, наполненной упорной учебой, смехом и любовью близких. Моя юность, как, впрочем, и юность моих сверстников, была мирной. Наши отцы были живы, так как к нашему великому счастью «не доросли» до войны. А бабушки и дедушки, пережившие военное лихолетье, рассказывали о подвигах своих родных и любимых торжественно, как балладу, оду о героизме – любая рана за 15-20 лет затянется, разве что будет ныть частенько.
Помню, как моя бабушка иногда сажала меня рядом, и мы перечитывали с ней ветхие желтые странички – письма с фронта. Письма от трех ее погибших сыновей, старших братьев моего отца. Они ушли один за другим в первый же год войны и остались в ее памяти навсегда шалунами, драчунами и задирами. А для меня, малолетки, мои неведомые, погибшие на поле брани дядья казались былинными героями, ценой своих жизней одолевшими коварного врага. Я никогда не забуду то трепетное волнение, игру детской фантазии, в которую погружалась моя юная душа, благоговение перед столь великим подвигом и столь всеобъемлющим горем.
