НИКОЛАЙ ТЕРЕНТЬЕВ – легенда клоунады из Санкт-Петербурга – живет и здравствует в нашем городе Торонто. С 1968 года, уже больше сорока лет, он занимается сценическим искусством, выступает в шоу, снимается в фильмах. Одним из первых его проектов был Театр Лицедеи. Он был художественным руководителем коллектива клоун-мим-балета “Пузырь”, выступал в шоу “Аллегрия” в Циркe дю Солей (Cirque Du Soleil), “Снежном Шоу” Славы Полунина, создал “Буфф Шоу” в Торонто. Скольким поколениям зрителей Коля удлинил жизнь! Ведь одним из секретов долголетия, как известно, является смех!

Многим людям для того, чтобы творить, нужно состояние душевного кризиса. Тогда они отталкиваются от дна и на израненных крыльях взлетают ввысь. Роксолана Чочиева может творить только в состоянии счастья и покоя. Ее картины отображают эту особенность. Они полны жизни и света. Роксолана – или Лана, как называют ее друзья – создает это чувство счастья внутри себя и щедро делится им с окружающим миром.

Мы находимся в мастерской художницы на четвертом этаже одного из зданий в районе Дистиллери. За окном широко раскинулись горизонты Торонто и видна железная дорога.

Что заставляет супер богатых людей выбрасывать баснословные деньги на произведения искусства? Соперничество? Жадность? Желание сделать себе имя за счет именитого мастера? Просто бизнес – капиталовложение? В этом смысле искусство обладает удивительной магией – всего несколько небрежных мазков дешевой краски на ничего не стоящем куске холста – и вдруг вещь, не имеющая совершенно никакого практического применения, превращается в бесценное произведение искусства, предмет алчного желания самых могущественных и богатейших людей планеты. Абракадабра! Как это происходит? Какая связь между деньгами и искусством? Всегда ли ценник определяет истинную стоимость полотна? Невольно задаешь себе этот вопрос, просматривая списки самих дорогих полотен, когда-либо проданных с наиболее известных аукционов мира – Кристи (Christie’s), Бонхам (Bonhams) или Сотби (Sotheby’s). Часто за приобретением картин на аукционах кроются интригующие истории – интересующие публику больше, чем истории их создателей.

Не так давно встретила в метро слепого. Утро, час пик, десятки людей на пларформе. Он двинулся со своей белой палочкой чуть в сторону от входа в вагон. “Я помогу вам,”- сказала я и взяла его за локоть, проводя в нужном направлении. Предложила попросить кого-то уступить ему место. “Не надо, мне не привыкать,” – ответил он бодро, всё же держась за мою руку. У него были длинные волнистые седые волосы, отдающие желтизной, крепкие широкие плечи, стянутые серой, не совсем чистой курткой – от неё исходил запах старого табака. Я посмотрела вокруг. Море человеческих лиц, угрюмых, не выспавшихся. Кто-то ещё мысленно пребывал в постели, а кто-то уже решал в уме будущие проблемы; иные потерялись в ритмах своих айподов. Я перевела взгляд на слепого: на морщинистом крупном открытом лице была улыбка, переливаясь всеми оттенками радости. Одна такая на весь вагон. И моя жалость растаяла. Захотелось расспросить, разузнать, как он может так жить каждый день и улыбаться этой жизни, посадившей его в кромешую тьму. Но я не спросила. Я вышла на следующей остановке, где ждала меня моя жизнь, полная забот, мелких и больших обязанностей. Остался открытым вопрос, еще один, как и множество других, накопившихся во времени. О жизни – в темноте.