Визажист

Подруга моей дочки – визажист, то есть специалист по макияжу, где-то этому выучилась, прежде чем поступить в университет на факультет экономики. И теперь по вечерам подрабатывает в морге, делает макияж трупам: подкрашивает глаза, губы, подрумянивает щеки… Я сначала об этом не знала, думала, что она работает в дамском салоне. Поэтому даже обрадовалась, когда она, зайдя как-то с дочкой и посмотрев на мое бледное лицо, предложила мне его бесплатно подкрасить. Я, немного помявшись для приличия, согласилась, попросив ее, однако, не слишком усердствовать. Она сказала, что сделает так, чтобы лицо выглядело естественным. И действительно, подкрасила меня аккуратно и со вкусом. И тут дочка спрашивает ее, не пойдет ли она вечером на party. А она отвечает, что к сожалению не может, так как вечером у нее срочная работа – два трупа. Я похолодела и спрашиваю: What do you mean? Ну, она и объяснила мне, что работает визажистом в похоронном бюро, что работы много, иногда по три-четыре трупа за вечер. А она по натуре перфекционист, все любит доводить до совершенства. Родственники усопших обычно приходят в восхищение, увидев результат. Особенно ей удаются улыбки. Но тут важно не переборщить… У нее есть жених, он тоже любит классическую музыку, у них много общего, он на семь лет старше нее, но уже директор похоронного дома, где они и встретились, и скоро будет их обручение…
Я сидела, не двигаясь, на лице у меня застыла улыбка. Но я не улыбалась, это она мне ее нарисовала губным карандашом. Только она ушла, я бросилась к крану и смыла все начисто. Потом села и стала думать о смерти. Я представила себя в гробу… Сначала представила себя без косметики и заплакала. Потом с косметикой – румянец, легкая улыбка – и зарыдала еще сильнее. В обоих случаях зрелище ужасное. Я решила, что не хочу никакого гроба, цветов и прощаний, сразу, как умру – в крематорий и точка. Я сказала об этом мужу. Он сказал, что согласен, зрелище не из привлекательных в любом варианте, но сжигать вроде не православный обычай, что будет тогда с душой, попадет ли она в рай или нет при таких обстоятельствах?
Он верит в загробную жизнь. Я не верю. При определенном усилии я еще могу себе представить, как мой дух, отделившись от тела, направляется в рай или в ад, в зависимости от решения Высшего Суда. При этом ад для меня понятнее: каждый варится в собственном соку, и никому ни до кого нет дела. А в раю? Говорят, что там соединяются любящие души. Муж с женой, дети с родителями, брат с братом, у каждого из которых есть свои семьи, а каждый родитель имеет своих родителей, сестер, братьев и так далее до бесконечности. Таким образом, все объединяются в одну бесконечно большую, любящую семью. Вот это уже я никак не могу себе представить. Допустим, часть родственников уходит в ад, но даже при хорошем отсеве, количество оставшейся родни астрономическое.
Мне как-то больше импонирует идея реинкарнации. Для меня индуизм привлекательней христианства. Еще Владимир Высоцкий говорил, что тот, кто живет, как свинья, родится свиньею. И наоборот, при правильном образе жизни и, главное, правильных мыслях в голове, можешь стать министром или даже премьер-министром в следующей жизни, короче, тем, кем сам себя сделаешь в этой. Все понятно и, главное, справедливо. Во всяком случае, есть шанс снова пройтись по земле, увидеть солнце, небо, выпить кофе, выругать соседа, посмотреть телевизор… вместо того, чтобы вечно торчать невесомым призраком в невесомом раю, в окружении праведных душ своих близких и дальних родственников…
Недели две я мучилась мыслями о смерти и проблемой последующего устройства души. Потом, к счастью, начался чемпионат мира по фигурному катанию…
Недавно дочь с подругой – танато-косметологом (так называется ее профессия, я выяснила в интернете) снова зашли к нам после уроков. Я еще раз поразилась, как с такой приятной внешностью можно заниматься таким, мягко говоря, малоприятным делом. Я пригласила ее поужинать с нами, но она сказала, что у нее много работы.
– Понятно, сколько трупов? – спросила я будничным голосом.
– О нет, я больше там не работаю, – сказала она.
Она сказала, что рассталась с фиансэ и ушла из похоронного дома. Он запрещал ей брать уроки по танцам и вообще был очень ревнивым. Теперь она работает в другом месте – танцует танец живота в стриптиз-клубе.
Ну и слава богу, подумала я. Когда она ушла, я подошла к зеркалу, посмотрела на себя, повернувшись боком, и втянула живот.