Как-то, очень давно, муж ни с того ни с сего купил в рыбном магазине здоровенного толстолобика и принес домой. Дети, тогда еще маленькие, ходившие в первый класс и садик, очень обрадовались. “Ура! Он будет жить с нами”, – говорили они, гладя его по спине. Но муж сказал, что, во-первых, его негде держать, а во-вторых, он умер. Услышав это, дети подняли плач, вопрошая сквозь слезы: “Ты убил толстолобика?!” Муж сказал, что он не убивал толстолобика, тот сам умер от старости, зато на обед у нас будет вкусная жареная рыба с картошкой. “Вы хотите съесть толстолобика?!” – завопили дети, с ужасом глядя на нас, и пока мы соображали, что сказать, схватили рыбу с обеих концов и потащили ее в ванную комнату. Потом уложили ее на дно ванны и стали лить на нее воду, чтобы вернуть к жизни. У меня защемило сердце, глядя на их старания. Я попробовала им объяснить, что толстолобик прожил долгую, судя по его габаритам, счастливую жизнь и умер в окружении близких ему толстолобиков, и он не оживет, несмотря на все их старания. Но дети продолжали реанимировать рыбу, закрыв сток затычкой и наполняя ванну водой.
– Зря ты принес толстолобика, – сказала я мужу, – детям лишние переживания.
Муж вздыхал и кивал головой.
– Есть мы его не будем, это исключается, – добавила я. С этим уже он не мог смириться.
– Мы его ночью съедим, – сказал он шепотом, – не выбрасывать же столько мяса!
– Можно кому-нибудь подарить, – сказала я тоже шепотом. Муж, не соглашаясь, замотал головой. И тут мы услышали радостные крики из ванной. Мы поспешили туда и обомлели: толстолобик, вернувшись с того света, медленно шевелил плавниками и судорожно хватал воду ртом. Дети, сияя от счастья, смотрели на нас с победоносным видом.
– Он голодный, надо его накормить, – заявили они и побежали за хлебом. Они накрошили его в воду, и ожившая рыба стала жадно глотать хлеб. Наевшись, она начала резво носиться в ванне из конца в конец. Мы с мужем растерянно переглянулись.
– Как же мы будем купаться? – сказала я.
– Мы не будем купаться! – радостно закричали дети.
– Вот так и будем, с ней вместе, – сказал муж упавшим голосом, поняв, что жареная рыба уплыла от него в неясное будущее. Я стала прикидывать, куда поместить рыбу на время купания. Ни одна емкость не подходила по размеру и я вспомнила про детскую ванночку, из которой дети давно выросли, но мы ее зачем-то хранили в чулане. Видимо, вот для этого случая…
Вечером мы с мужем налили в ванночку воду и стали ловить рыбу. Но она увертывалась, хлеща нас по рукам хвостом. Было ясно, что голыми руками ее не возьмешь. Тогда я принесла из спальни простыню, и мы накинули ее на толстолобика, как сеть. Затем осторожно выудили его и плюхнули в ванночку, прикрыв сверху деревянной решеткой, чтобы он оттуда не выпрыгнул. Потом я протерла ванну порошком и искупала детей и, уже совсем обессилевшая, сама залезла в нее мыться, после чего помылся муж, и мы перенесли толстолобика обратно в ванну.
Таким образом мы продержались два дня. На третий день я сказала мужу:
– Может унести его в речку?
Муж сразу подхватил идею.
– Правильно, – сказал он, – так мы и скажем детям, а я возьму его к нашим, и мама зажарит его с картошкой…
– Ты хочешь съесть толстолобика?! – возмутилась я. – Он уже почти как свой!
– Хорошо, я пущу его в Раздан, – сказал муж. (Это единственная в Ереване и его окрестностях речка, очень быстрая, с огромными валунами.)
– Он расшибется о камни, – добавил он.
– Зато умрет на свободе, – возразила я.
Детям мы объяснили, что толстолобику скучно одному, без друзей, в тесной ванне, и что лучше отнести его в речку, где он будет весело жить с другими толстолобиками. Дети немного поныли, но довод был убедительный, и они согласились. Утром я повела детей в садик и школу, а муж забрал рыбу…
В тот день он пришел домой позже обычного и не стал обедать, сказав, что зашел по дороге к родителям и там перекусил. Вид у него был довольный, глаза блестели… “Неужели, – поняла я, – как ты мог!” “Виноват, – сказал он, – рука не поднялась бросить такое добро в воду. Я и тебе принес кусок”. Я сперва наотрез отказалась есть, но потом все же попробовала кусочек, свекровь неплохо умела готовить рыбу…
Дети часто вспоминали своего толстолобика, и муж с подробностями, всякий раз добавляя новые, рассказывал им, как пустил его в речку. Позже, с возрастом и жизненным опытом, они усомнились в правдивости этой истории и все больше стали склоняться к мысли, что он его съел. Но детям свойственно прощать взрослых, и они, похоже, простили его за это…
