Тетя Гюли

Тете Гюли 85 лет. Это жена папиного близкого друга. Они вместе воевали на фронте. Папы давно уже нет. Друг тоже скончался много лет назад от инсульта. Потом умер сын тети Гюли от инфаркта. Единственный сын. Словом, много горя пришлось ей пережить. А пять лет назад она упала и поломала шейку бедренной кости. Все думали, что теперь ей конец. Но она выжила. Правда, ходит с большим трудом, опираясь на палку. 
Два раза в год я звоню ей из Торонто и поздравляю с Новым годом и 8-ым марта. Она очень радуется и начинает расспрашивать меня о детях, о здешней жизни. Потом рассказывает о себе, о ноге, хвалит своего брата и его жену, которая приходит к ней и готовит, убирает, стирает, словом, всячески о ней заботится. Ругает свою невестку, жену сына, с которой всю жизнь не ладила и которая к ней не ходит и детей против нее настроила. Потом вздыхает, вспоминая, как она меня любила, и сейчас любит, и как всегда хотела, чтобы я вышла за ее сына: ” не буду, не буду, все уже давно прошло, а хорошо бы было…”. Ничего себе, думаю, хорошо, сейчас бы была вдовой. А потом тетя Гюли говорит о новостях, о политике, читает стихи армянских поэтов, причем наизусть. Она всю жизнь преподавала в школе армянскую литературу и у нее хорошая память. Короче, разговор тянется вечность, но два раза в год можно выдержать. 
Вчера я позвонила ей и поздравила с Новым годом. Она сообщила, что перебралась к брату, чтобы невестке было легче за ней ухаживать. А свою квартиру отдала их сыну, своему племяннику, в благодарность за их заботу. Однако, чувствовалось, что она не в духе. Не говорила о политике, стихов не читала. Видимо, в чужом доме жилось непросто, хотя ей там выделили отдельную комнату. Все же свой дом ничего не заменит. Она спросила о детях, о муже, немного повздыхала о ноге, потом говорит: “Ты можешь сказать мне, зачем я живу? Одна на свете… Правда у меня есть брат и его семья, и они ко мне хорошо относятся, не думай, что я жалуюсь, но это не то, понимаешь… У меня не осталось ничего, ради чего я жила. Зачем я живу? Скажи мне, зачем?” Вот так вопрос! Для риторического он звучал слишком настойчиво. Было ясно, что она ждет ответа. “Зачем?” -начала я бодро, собираясь сказать ей что-нибудь веское и ободрительное, и… не знаю, что сказать. Про себя думаю: действительно, зачем. А вслух говорю: “Как зачем, тетя Гюли, как зачем?” -пытаясь найти аргумент и чувствуя, что пауза затягивается. А она ждет, затаив дыхание. У меня было чувство, что я проваливаюсь на экзамене. И вдруг я догадалась: “Ради жизни, тетя Гюли, вот зачем, ради жизни!”
Она промолчала, только усмехнулась и как-то облегченно вздохнула. Видимо она знала ответ, но хотела услышать от кого-то еще, в подтверждение, или, может быть, в одобрение… Потом она начала с чувством читать стихотворение Чаренца.
А я думала: дай тебе Бог здоровья и долгих лет! Чтобы я могла иногда звонить тебе, говорить с тобой о том, о сем, о жизни, слушать, как ты читаешь армянские стихи…Ради меня живи, тетя Гюли, ради меня!