Вы замечали краем глаза на полпути по дороге на Ниагару дым и огонь, вырывающиеся из высоких заводских труб? Конечно, замечали – такое не заметить невозможно. Недаром ведь в протяжение своего существования Гамильтон получал такие красноречивые прозвища, как Город стали и даже Канадский Бирмингэм. И хотя экономически город извлекал сплошные выгоды из своей географической близости как к наземным, так и водным транспортным маршрутам, он сыграл огромную роль не только в скромной военной и промышленной истории Канады, но и в деле загрязнения окружающей среды.
Да-да, те самые огонь и дым – но не только. Природа района между Бэрлингтонским заливом (известным также как Гамильтонский порт) и Ниагарским мысом была значительно изменена из-за того, что новый промышленный город стремительно разрастался, поглощая плодородные заболоченные земли и воды, изобиловавшие рыбой, птицей и дичью. Короче, получился заколдованный круг – чем благоприятнее для человеческого проживания была территория, тем больше народу на ней селилось, а чем больше народу селилось, тем быстрее истощались природные ресурсы, которые привлекали сюда население. Правда, в конце 19-го столетия были введены законы об охране окружающей среды района, что помогло сохранить Гамильтон и его окрестности.
Не стану утомлять читателя скучной статистикой и хронологией – все это можно найти в разных легкодоступных источниках. Хочется остановиться на нескольких знаменитостях, так или иначе связанных с нашим спутником-соседом. Судя по всему, первый европеец ступил на землю района, где сейчас расположен Гамильтон, еще в 1616 году. И был этим человеком не кто иной, как печально известный Этьен Брюле. Для тех из вас, кто не читал историю Торонто в первом выпуске нашего справочника «Info Pages», напомню. Француз Этьен Брюле был соратником и разведчиком первооткрывателя Канады Самюэля де Шамплена. В 1610 году Самюэль де Шамплэн отправил Этьена Брюле в долгий поход с наказом узнать всё что можно. И Брюле действительно узнал многое. Он открыл для себя речные и пороговые маршруты из реки Святого Лаврентия до озера Гурон, озёра Верхнее и Мичиган и наконец – в 1615 году – озеро Онтарио, а на его берегу – место встречи индейцев (именно так переводится название нашего с вами благословенного города). Сохранился один единственный документ, в котором он сообщал своему шефу об открытии “Торонто”, объясняя, что значит это слово на языке индейцев.
Этьен Брюле не был прилежным географом, и ему и в голову не приходило составлять карты либо делать какие-то записи. Да и до того ли было французскому путешественнику. Он был занят куда более важными для него делами. Истинный француз, Этьен Брюле был настоящим бонвиваном. Вино и женщины – вот что было самым главным в его жизни в свободное от службы Шамплену время. И пришел момент, когда за эти увлечения ему пришлось поплатиться жизнью. В одну из очередных пьянок с гуронами, в среде которых он жил, Брюле решил поухаживать за подругой одного из своих собутыльников. Возникла ссора, перешедшая в драку, в ходе которой друзья-аборигены не просто убили своего белого приятеля, но затем и съели его. Существует правда, и куда более скучная версия: что Брюле якобы попал в плен к конкурентам гуронов – племени сенека, откуда он благополучно сбежал. Но когда он вернулся в гуронское лоно, его друзья заподозрили в нем шпиона, переметнувшегося на сторону врага, и потому убили его и съели. Нам, однако, первая версия нравится больше – она ведь гораздо романтичнее! В любом случае, сия прискорбная трапеза имела место в 1643 году.
Первыми же настоящими поселенцами района стали в конце 18-го столетия бежавшие от американской Войны за независимость лоялисты. И хотя многие из них обживали благодатный район, о котором идет речь, настоящим основоположником города стал некий Джордж Гамильтон, уже полноправный канадец, родившийся на Канадщине в семье купца – иммигранта из Шотландии. Вскоре после американо-канадской войны 1812 года подросший купеческий сынок купил ферму, уболтал соседа Натаниэля Хьюсона – и они вместе разработали и представили властям Верхней Канады, которая нынче Онтарио, предложение построить здание суда и тюрьму. Смышленый Гамильтон предложил британским властям (ибо всем заправляли они, вернее, их «наместник») свою землю для такого проекта. Затем приятели стали продавать земельные наделы вокруг, таким образом заложив место под будущий город. Поселок рос в течение всей первой половины 19-го века, а с прибытием сюда железнодорожных рельсов – и подавно! В 1846 году Гамильтон получил официальный статус города.
Развитие дорог способствовало росту промышленности в Гамильтоне – здесь производился табак, пиво, и даже существовала значительная текстильная отрасль, которая тихо скончалась век спустя, к середине прошлого столетия. Но металлургическая промышленность всегда была главным куском хлеба для города, которому при инкорпорации было присвоено имя его основателя.
Гамильтон с окрестностями также тесно связан с зачатками того, без чего мы сейчас жизни себе не представляем. В 1870 году в Канаду прибыло из Англии семейство потомственного шотландского профессора ораторского искусства Александра Мельвиля Белла. Кроме профессора и его жены, на борту парохода «Несториан» находилась вдова их скончавшегося от туберкулеза младшего сына Эдварда и также страдавший от чахотки их 23-летний сын Александр Грэем. Высадившись в городе Квебеке и добравшись другим пароходом до Монреаля, семья отправилась по железной дороге в город Париж, что в Онтарио, куда их пригласил погостить друг семьи священник Томас Хендерсон. Но, как известно, гость, как рыба, и потому Беллы очень скоро купили собственную ферму в районе город Брэнтфорда, что неподалеку от Гамильтона. Ферма, расположенная на берегу реки Гранд, состояла из фруктового сада, большого дома, конюшни, свинарника, курятника и сарая для конного экипажа. Мальчик, склонный к мечтам и изобретательству, превратил сарай в мастерскую и оккупировал большую лесистую ложбину на задворках усадьбы, обозвав ее своим «Местом мечтаний».
Переезд в Канаду из туманного Альбиона пошел Александру на пользу – его здоровье резко поправилось. Идя по стопам своего отца, деда и дяди, Александр занимался искусством выразительной речи и, в частности, языком жестов. Проживая на ферме в окрестностях Гамильтона, он обнаружил, что на противоположном берегу в Онондаге находится резервация «Шести племен». Александр выучил язык могавков и перевел его устный словарный запас в язык жестов. За свои труды Белл удостоился звания почетного вождя племени, которое ему присвоили во время торжественной церемонии, обрядив в перья и прочие причиндалы и под ритуальные танцы под бубен.
Несмотря на столь высокие достижения, Александр Белл продолжал работать над своим главным увлечением, связанным с комбинацией электричества и звука. В 1871 году новоиспеченный канадец и индеец отправился преподавать язык жестов в школе для глухонемых в Бостоне, но после полугодичного пребывания за границей вернулся в родительский дом, где продолжал эксперименты с «гармоническим телеграфом». Именно зародившаяся здесь, в графстве Брэнт, идея, в конечном счете, привела к первому экспериментальному телефонному звонку в онтарийский Париж. Год спустя ушедший на покой баптистский священник Томас Хендерсон стал первым агентом телефонного бизнеса в Канаде, а в 1878 году первая телефонная станция в Британской империи была открыта… конечно же, в Гамильтоне. И именно отсюда 15 мая 1879 года был осуществлен первый междугородний телефонный звонок. И, если бы не Гамильтон, где бы мы все сейчас были?
Как и любой индустриальный город, Гамильтон стал одним из наиболее активных центров профсоюзного движения, которое очень часто носило взрывной характер. Избиратели – большей частью, конечно, рабочие – избрали в Онтарийский парламент Алана Стадхолма, который в течение полутора десятков лет оставался единственным представителем профсоюзов в этом законодательном органе, где он боролся за принятие законов о 8-часовом рабочем дне, минимальной заработной плате и праве женщин на участие в выборах.
Тем временем сталелитейная промышленность продолжала развиваться и, в конце концов, многочисленные небольшие предприятия амальгамировались в две крупнейших компании, которые, сначала неформально, а затем и официально стали называться «Stelco» и «Dofasco» – названия, образованные аббревиатурами. «Дофаско» в начале 2000-х переживала спад и едва ли не была куплена небезызвестным Вадимом Дерипаской (что ли рифма его привлекла?), но, в конечном счете, дела поправились, и дофаскины трубы продолжают отравлять гамильтонский воздух и по сей день.
В 1930 году в городе появился первый университет, который едва ли не был проглочен Университетом Торонто, но гамильтонцам удалось отстоять его, и теперь МакМастер входит в число престижных университетов в Онтарио. А в 1939 году в Канаду пожаловали с визитом король Великобритании Георг VI с супругой – родители нашей нынешней королевы. Они остановились в Гамильтоне, где присутствовали на торжественном открытии новой автострады имени королевы Елизаветы, по которой мы сегодня так привычно катаемся на Ниагару и в Штаты.
А тем временем иммиграция в Канаду шла полным ходом, и Гамильтон получил свою долю разношерстной публики. И коль скоро мы здесь беседуем не столько об истории Гамильтона, сколько о его выдающихся жителях, посвятим еще немного места одному из наиболее ярких представителей иммиграции в этом городе. Это еще одна (после Этьена Брюле) гамильтонская романтическая история– история любви еврейской женщины Беши Старкман и иммигранта из Италии Россо Перри. Вспыхнувший между ними роман стал поистине драмой века (во всяком случае, в масштабах Канады). Именно любовь заставила добропорядочную еврейскую жену бросить мужа и семью и сбежать с любовником, с которым она, в конце концов, осела в Гамильтоне. Парочка перебивалась с хлеба на воду на крохотную зарплату, которую Перри получал за исполнение обязанностей чернорабочего в булочной. Но вот в 1916 году в Канаде был введен «сухой закон», в результате которого правительство закрыло бары, таверны, клубы и винные магазины. Почти в одночасье продажа алкоголя в Онтарио стала многомиллионной отраслью. Еврейские мозги Бесси в сочетании с мафиозной жестокостью и мафиозными же связями и очарованием Перри стали основой нового предприятия.
Это было начало преступного синдиката калабрийского образца, который начал с контрабанды алкоголя, но затем расширился, охватив такие выгодные отрасли, как наркотики, вымогательство, рэкет и проституция. Учитывая связи в Нью-Йорке, Филадельфии и большинстве крупных городов восточных штатов, они готовились распространить свою деятельность на запад, в Детройт и Чикаго, согласовав этот вопрос с такими звездами гангстерского мира, как Ал Капоне и еще один канадец – Даймонд Джим Грейди.
История эта – длинная и интересная, но воспроизвести ее здесь полностью нет никакой возможности. Впрочем, когда-то мы публиковали ее в газете «Russian-Canadian Info», и если вас интересуют подробности, вы можете найти их здесь: Ссылка.
В числе знаменитых гамильтонцев можно назвать также Дэниэла Ганна – производителя локомотивов (ведь недаром в городе находится крупнейший в Канаде музей пара и технологии); сэра Вильяма Ослера – отца современной медицины; плейбоя Джона Муди – владельца первого автомобиля в Канаде, одноцилиндрового «Винтона»; Джона Чарльза Фильдса – математика и основателя одноименной медали, которую считают «Нобелевской премией» в математике; архитектора Джона Лайла, создавшего, в числе прочих, проекты нью-йоркской центральной библиотеки и Центрального вокзала в Торонто; Вильяма Шерринга – золотого медалиста летней Олимпиады 1906 года по марафону; Роберта Керра, выигравшего золото в забеге на 200 метров и бронзу в стометровке на летних Олимпийских играх 1908 года; Флоренс Лоренс, известную как первая кинозвезда Голливуда; Сила Аппса – легендарного капитана команды «Toronto Maple Leafs», который привел «листиков» к завоеванию трех Кубков Стэнли, и еще нескольких знаменитых хоккеистов; и, наконец, пионера операций на открытом сердце кардиолога Джона Каллагана.
Так стоит ли удивляться, что вот уже на протяжении двух веков город Гамильтон, наряду с приведенными выше прозвищами, известен еще под одним: Честолюбивый город. И именно честолюбие толкает гамильтонцев к вечному соперничеству с их большим соседом.
