В первые два десятилетия 20-го века в городах вдоль побережья озера Онтарио появилось много небольших верфей, которые едва перебивались с хлеба на воду. Но вот по соседству – в США – произошло событие, резко повлиявшее на судьбу судостроения в Канаде – 16 декабря 1920 года Конгресс принял так называемую 18-ю поправку, коей в стране был установлен печальной памяти Сухой закон.
Этим законом запрещалась продажа, имение в своем распоряжении и потребление любого вида алкоголя. Повсеместно образовывались общества трезвости, а экзальтированные дамы устраивали демонстрации с плакатами, которые гласили «Губы, касавшиеся алкоголя, не коснутся моих губ». Правда, вид этих воительниц вряд ли вдохновлял на эротические подвиги, но это дело вкуса.
Тем временем, по северную сторону границы еще с 1901 года законом было запрещено продавать алкоголь канадским индейцам, а к 1916 году в большинстве провинций были приняты еще более суровые алкогольные законы. И хотя производство, экспорт и распитие спиртных напитков законом запрещено не было, в некоторых провинциях – и, в первую очередь, конечно же, в Онтарио, включая благонравный Торонто, – продажа спиртного была строго запрещена. К 1927 году этот закон был аннулирован, поскольку власти наконец-то поняли неизмеримую выгоду этого бизнеса и взяли контроль над ним и его налогообложение в свои руки, так и не выпустив его до сегодняшнего дня.
Но тогда… Операторы коммерческих судов в Канаде быстренько сообразили, как выгоден может быть для них новый американский закон, и превратились в контрабандистов. Мало того, что они занимались противозаконной продажей спиртного – многие из них по мере своего обогащения становились все более алчными и даже разбавляли свой драгоценный груз либо меняли этикетки на бутылках на более дорогие марки. К слову сказать, один из таких операторов – капитан Вильям Маккой – был известен тем, что продавал неразбавленный алкоголь высшего качества. Некоторые даже считают, что именно оттуда и пошло известное выражение “The Real McCoy”, которое употребляют, чтобы характеризовать подлинность чего-либо. На самом деле, это выражение родилось в Шотландии еще до того, как на свет появилась прабабушка этого Маккоя, но зачем развенчивать столь милые сердцу мифы?
А наши южные соседи поглощали столько пьянящей контрабанды, сколько могли поставить им сердобольные канадцы. Вот когда родились на свет плоские фляги, прекрасно помещавшиеся за голенище сапога, дабы не вызывать нездоровых подозрений у блюстителей порядка. С этой целью высокие сапоги носили и женщины, и мужчины. Оттуда и пошло прозвище «бутлеггер».
Контрабанда алкоголя была сопряжена с риском. Из Канады он доставлялся не только судами, но и пешими гонцами, знавшими лесные и болотные тропы, пересекавшие канадско-американскую границу в неохраняемых местах. Незаконная контрабанда алкоголя стала основой состояния нескольких ныне вполне респектабельных миллионерских династий в Канаде. В больших и малых городах Онтарио возникли надомные малые бизнесы, которые часто занимались самогоноварением в домашних ванных.
Но для одного человека перспектива обогащения и шикарной жизни стала стимулом к гораздо более решительным действиям, чем самогонный аппарат в подполе. Его деятельность привела к созданию влиятельного преступного синдиката, который ввел его имя в первые ряды наиболее знаменитых преступников Канады. И началось все неподалеку от одного из крупнейших в Канаде предприятий, производившего спиртное не в подпольных условиях, а совершенно официально. Продавалась продукция ликероводочного комбината Gooderham & Worts Ltd. местным купцам, а вот что они с нею делали – производителя не касалось. Так что эта империя, хотя и была построена на тех же контрабандных доставках в мучимые жаждой Штаты, вроде бы вышла из того знаменитого периода хотя и с большими деньгами, но с чистыми руками. Ныне этот комбинат превращен в один из крупнейших в Торонто развлекательно-культурных центров The Distillery. Что касается вышеупомянутого мафиози, то эту историю – которая также стала историей любви, достойной страниц романов издательства «Арлекин», то вы можете найти ее в нашем архиве на сайте russianweek.ca.
А если отвлечься ненадолго от истории нашей провинции, то можно рассказать о другой респектабельной канадской компании, выросшей из бутлегерского бизнеса в соседнем Квебеке. Итак, представьте себе веселые 20-е. Монреаль. Еженедельно на счет некоего господина Нортона в Банк Монреаля поступают американские доллары в разных формах – наличными, чеками и даже переводами. Тем не менее, ни в каких документах и реестрах такого господина не существует. На самом деле это псевдоним братьев Сэмюэля и Гарри Бронфманов – недавних иммигрантов, которые моментально усмотрели в новом американском законе неограниченные возможности улучшения своего материального благополучия. «Бронфман» переводится с языка идиш как «алкогольный человек», так что грех было не выбрать столь легкий и как будто самой судьбой предназначенный им путь к процветанию. В 1924 году они легально открыли ликероводочную компанию в Монреале и целый ряд экспортных фирм вдоль канадско-американской границы, а к концу 1920-х объединились с другой перегонной компанией – «Сиграм и сыновья» и создали крупнейшую в мире фирму по производству алкогольных напитков Seagram Company Ltd.
В тот период озеро Эри получило кличку «Еврейское озеро», благодаря большому числу еврейских контрабандистов и мафиози, постоянно его пересекавших. В числе их были такие знаменитости преступного мира, как Мейер Ланский и «Большой Макси» Гринберг. Эти «озероплаватели» переправляли канадское спиртное в известные только в мире контрабандистов перевалочные пункты, откуда оно растекалось по всем штатам Америки.
С отменой Сухого закона в 1933 году доходы семейства не уменьшились. Сэм Бронфман продолжал производить виски и другие напитки, как алкогольные, так и без. В 2000 году корпорация Бронфманов была куплена крупной французской компанией Vivendi SA. Но вечным напоминанием о ее величии остается Музей компании Сиграм в онтарийском городе Ватерлоо.
