Творящиеся на белом свете природные катаклизмы и рукотворные безобразия сокращают и без того недолгий человеческий век.
Достаточно ткнуть по утру кнопку ноутбука, включить телевизор или же, по-старинке, развернуть свежий газетный номер – и предстоящий день безнадежно отравлен. Альтернатива? Скит в дремучей сибирской тайге, хижина в банановом раю тропического атолла, таблеточка-другая новомодного антидепрессанта…. Но существует еще и вариант «Б» – философский взгляд на жизнь с высоты прожитых лет. При этом, в полном соответствии с законами оптики, чем выше постамент, тем мельче и незначительнее представляются наблюдателю горести земные. Посудите сами: в пятнадцать лет нас лишает сна презрительная ухмылка предмета тайного обожания, в пятьдесят – доводят до инфаркта придирки неадекватного босса. Суета сует…. Повзрослеем на пару жизненных ступенек, и сегодняшние трагедии съежатся до размеров забавных неурядиц.
Используя придуманную в предыдущем абзаце архитектурную метафору, смело можно утверждать, что Волтер Бреунинг взирает на мир с самого высокого в Западном полушарии пьедестала. В прошлом месяце старине Волтеру стукнуло сто четырнадцать, и, стало быть, нынешнее двадцать первое столетие является уже третьим веком земного его бытия. Он появился на свет в 1896-м году в Миннесоте, и от того городок Грейт Фоллс, что в штате Монтана, родным не считает. Все верно, ведь живет в нем Волтер «всего лишь» с тысяча девятьсот восемнадцатого, пережив все до единого кирпичные здания в историческом «даунтауне». Лишь бурый фасад железнодорожного вокзала помнит монтанского мафусаила робким двадцатидвухлетним юнцом, впервые ступившим под гулкие своды храма «безудержного прогресса революционных паровозных технологий». На этом самом вокзале трудился Волтер ровно пятьдесят лет скромным станционным служащим. Трудился верой и правдой, пока «выжатым лимоном» не был выдворен в отставку доживать недолгий пенсионный век. Сию неосмотрительную пакость по отношению к состарившемуся Волтеру железнодорожное начальство совершило в 68-м году минувшего века, и вот уже без семи годков полстолетия выплачивает долгожителю ежемесячное содержание.
…Этак я их и вовсе разорю, притворно щепетильничает пенсионер-стахановец. Разорить – это еще полбеды. Судя по сегодняшнему положению дел на железнодорожном транспорте США и завидному состоянию здоровья Волтера Бреунинга, второй запросто может пережить первого просто физически. В свои фантастические сто четырнадцать юбиляр бодр и рассудителен. В «неродном» Грей Фоллсе очередной день рождения местной достопримечательности отмечался хоть и всенародно, но без особой помпы. “Зная Волтера, – вполне серьезно заявляет тамошний мэр, – городской администрации приходится беречь общественные денежки на гала-фестиваль, посвященный его стодвадцатилетию. На стодвадцатилетие мистера Бреунинга (дай Бог ему здоровья) в заштатный Грейт Фоллс наверняка съедутся особы, коих там отродясь не бывало, глядишь и я в их числе. Ну, а пока что со сточетырнадцатилетним «берсдэй боем» встретился корреспондент популярного глянцевого журнала. Итак, вашему вниманию – простодушные ответы монтанского аксакала на заковыристые вопросы нью-йоркского журналиста.
Вопрос. Могли бы Вы припомнить какое-нибудь событие, коренным образом изменившее Вашу судьбу?
Ответ. Это произошло в 1918 году. Отработав к тому времени пять лет на железнодорожной станции в родной Миннесоте, я согласился на перевод сюда в Монтану. Ей Богу, до сих пор не знаю, правильно ли поступил. Впрочем, именно здесь я познакомился со своей будущей женой. Она была весьма образованной девушкой – станционной телеграфисткой, тем не менее, приняв ухаживания простого клерка, через четыре года стала моей женой. Мы прожили с Агнес всего лишь тридцать пять лет, с 22-го по 57-ой. Первые годы после ее ухода в мир иной я сильно тосковал и от того тянул с повторной женитьбой. …Теперь-то уже поздно, старым стал.
Вопрос. Каково Ваше отношение к деньгам?
Ответ. Я вам так скажу – если не знаешь, как с ними обращаться, то уж лучше и не зарабатывать. Потратишь на ерунду. Помню, в начале двадцатых мы с женой твердо порешили не пользоваться кредитом в продуктовой лавке, расплачиваясь за все только наличными. Черт побери, мы держались из последних сил – пришлось даже поголодать недельку-другую. Однако с тех пор и до сегодняшних дней я никому ничего не должен.
Вопрос. Лучшее средство от сердечных страданий?
Ответ. Печенье. Если ночью покалывает сердце, я иду на кухню и съедаю пару-тройку печенюшек. Вы даже не представляете, как это помогает. А, наверное вы имели в виду «муки разбитого сердца»? Ерунда. Время лечит любые, даже самые глубокие душевные раны. Впрочем, с усмешкой добавляет Вольтер, печенье и в этом случае не повредит.
Вопрос. Когда мужчина может соврать?
Ответ. Опыт показывает, что лучше говорить правду, причем с самого начала. Я давно живу на свете и не припомню ни одного случая, чтобы правда кого-нибудь свела в могилу.
Вопрос. Наиболее важный предмет мужского костюма?
Ответ. Галстук. Большинство современных мужчин не имеют галстуков. Это просто безобразие. С шестнадцати лет я каждый день его надеваю. Даже на рыбную ловлю.
Вопрос. Наиболее важный предмет мужского снаряжения?
Ответ. Слуховой аппарат. Без него не жизнь, а сплошное мучение.
Вопрос. Чему должен научиться любой мужчина?
Ответ. Научиться быть добрым. В наши дни модно быть грубым – так проще. Люди не понимают, что, помогая окружающим, мы прежде всего помогаем самим себе. Это действительно так, это крайне полезно – даже для здоровья. Научиться быть добрым не просто, особенно сложно с благодарностью принимать чью-то доброту. Гулял я как-то по городу после завтрака, и вдруг одна молодая дама, остановив меня, присела на корточки и затянула мой развязавшийся шнурок. В таких случаях не стоит сердиться, даже если вам немного неловко. Во-первых, людям необходимо совершать добрые поступки, а во-вторых, я ведь мог наступить на шнурок, свалиться… и уже не беседовать с вами.
Вопрос. Есть ли у Вас шрам с романтической историей?
Ответ. Пятьдесят лет тому назад мне удалили толстую кишку, селезенку и еще кое-какую требуху. Рак – дело нешуточное. Впрочем, с той поры я не имею никаких проблем со здоровьем. …Ах, романтический шрам? Такого рода романтику я стараюсь обходить десятой дорогой.
Вопрос. Что бы Вы посоветовали самому себе лет пятьдесят тому назад?
Ответ. Не уходить на пенсию. И еще изо всех сил стараться запоминать или записывать события детства и юности. Через пятьдесят, через сто лет наши самые простые воспоминания приобретают огромную ценность. Если, конечно, мы сумеем сохранить их подлинность. В это трудно поверить, но я до сих пор помню свою первую стрижку. Боже мой, это было сто десять лет тому назад! Я думал, что парикмахер хочет отрезать мне уши, и орал во всю глотку, как последний дурак.
Вопрос. О чем сожалеете больше всего?
Ответ. О многом, но все мы не без греха…. Помнится, слушал я в детстве истории своего деда про то, скольких людей пристрелил он во время Гражданской войны (1861-1865 гг. – прим. автора). Слава Богу, ни о чем подобном мне сожалеть не приходится.
Вопрос. Как бороться настоящему мужчине со страхом?
Ответ. Страх? Самый главный страх для многих людей – это страх перед смертью, от него и все остальные страхи. Только чего уж тут бояться, рано или поздно всем придется помирать. Это то, что касается смерти. Что же касается жизни, то к ней относиться нужно трепетно, беречь ее как бесценный дар. Мне кажется, что если мы не напортачим «здесь», то Он позаботится о нас «там».
Прощаясь на этой оптимистической ноте с заезжим журналистом, дедушка Волтер уже безо всяких вопросов, в качестве «бонуса», дал читателям парочку практических советов, как именно беречь «бесценный дар».
….Ежедневная ходьба – лучшая в мире зарядка.
….Не забывайте постоянно о чем-нибудь думать. Переставая шевелить мозгами, мы перестаем жить. Не о чем думать? Тогда слушайте радио, пусть даже про этих дураков в Вашингтоне, впустую тратящих деньги налогоплательщиков.
….Если вы, как и я, питаетесь в ресторанах, то кушайте только два раза в день – и для здоровья хорошо, и для кармана не особенно разорительно. Два раза – и точка! – строго насупив седые брови, закончил интервью настоящий мужик со сточетырнадцатилетним стажем.
И зачем только разболтал старый мачо о ночных печенюшках, спасающих «от сердечных мук»…
(с использованием материалов американской прессы)
