“Восточный ветер передует
Ветер Западный”
Мао Дзэдун
Название для статьи о социалистической коммуне-поселении “Ист Винд”, что на юге штата Миссури, я позаимствовал у знаменитого итальянского философа семнадцатого столетия Томмазо Кампанеллы. В мечтах этого наивного утописта город поголовного равенства и братства рисовался раем на земле. Но нам ли, дорогие земляки, не помнить, чем обернулись на наши с вами головы подобные романтические фантазии. …Вот и в Ист Винде, не так все гладко, как рисовалась затеявшим его – маоистам-мечтателям. Тогда, в теперь уже бесконечно далеком семьдесят третьем году, верили коммунары, что через десять, ну, максимум, пятнадцать лет, множась и сливаясь, социалистические коммуны-поселения превратят Штаты в сплошной колхоз. К счастью для нас, да и не к особому разочарованию повзрослевших утопистов, этакому кошмару не суждено было сбыться. Тот же факт, что некогда ненавистный “капиталистический рынок” поддерживает тлеющий огонек ист-виндского коммунизма, теперь не смущает, но лишь веселит давишних “красных дьяволят”. Впрочем, мечтать о глобальном торжестве идей Мао в поселке и теперь никому не возбраняется, …как и ходить нагишом, или же в свободное от работы время отправлять языческие культы. К услугам менее экзальтированных “колхозников” вполне себе обычная биллиардная и покерные столы, а также общественный “Мерлот” вполне приличного калифорнийского розлива….
– Да, мы проиграли, – спокойно констатирует факт Дебора, одна из основательниц Ист Винда, – ведь персональная свобода каждого отдельного члена коммуны – основной принцип нашей философии, он же и сводит на нет безоговорочную солидарность, столь необходимую для построения истинного коммунизма, хотя бы в пределах поселения. И чуть погодя, Деби легко и просто говорит, на мой взгляд, великие слова: “Во имя душевного комфорта коммунаров и уважения их столь несхожих моральных ценностей мы поступились Идеей”.
…И правильно сделали, …где теперь все те, кто не поступились?
Сорокашестилетний менеджер по кличке Вуди, в отличие от Деборы философией не заморачивается. У Вуди своя головная боль: “Очень трудно заставить этих людей добросовестно трудиться. Денег-то никто не получает, вот и филонят. А тут еще бесплатная выпивка (Вуди кивает на аристократический бокал красного вина в руках Деборы) и дармовое курево, вот из-за этого всего и прибивается к нам разная случайная шваль”. Вуди – этакий ист-виндовский “кот Матроскин” – весьма практичен, но не всегда справедлив. Конечно же не из-за трехразовой кормежки, медицинской страховки и коммунистической выпивки приходят в Ист Винд новые коммунары. Вот, к примеру, двадцатишестилетняя Винди, вообще не пьет и не курит и ест-то – как воробушек. Винди из крайне состоятельной семьи, но честно пашет на пинатбаторском производстве уже пятый год. “Я пришла сюда для того, чтобы обрести верных друзей, которым нет дела до того, сколько денег у моего папы. Я здесь мечтаю, танцую, влюбляюсь, занимаюсь сексом и совершенно не скучаю по прошлой жизни. Что же касается маоизма, коммунизма и прочей чепухи, то мне нет до всего этого никакого дела, …лишь бы люди не ели братьев своих меньших”. Сама Винди “братьев” не ест, потому как убежденная вегетарианка, даже яиц и молока в пищу не приемлет. Она-то, добрая душа, и предложила на общем собрании вновь взять на поруки пьянчугу и прогульщика Эрика. Целых три часа спорили коммунары о судьбе нерадивого товарища. В конце концов порешили следующим образом: Эрик (спьяну раздолбавший общественный пикап и обматеривший товарищей) может остаться в Ист Винде, но лишь при одном условии – если согласится подписать особый контракт, ограничивающий его “персональную свободу” в плане выпивки. Стоит ли говорить о том, что контракт вскоре был нарушен, и уже через три месяца клятвопреступник выставлен был в волчий мир капитализма. С уходом лоботряса Эрика в Ист Винде стало на одну проблему меньше, однако в очередной раз бесклассовое общество в условиях отдельно взятой пинатбатерной артели получило щелчок по носу за неспособность выковывать людей “новой формации”.
Однако, довольно о грустном, тем более что нынче в Ист Винде “революционный” (здесь других не отмечают) праздник. Вокруг огромного языческого костра, под шатром южных звезд, бородатые коммунары в линялых бандерах и босоногие коммунарки в диковинных наколках бренчат на хиппарских гитарах. Под немудреные битловские аккорды так здорово молчать, тянуть мерлот калифорнийского розлива, не есть братьев меньших, поступаться идеями во имя душевного комфорта.
Кто-то из новеньких спохватился по дурацкой буржуазной привычке: “А который уже час?” В ответ добродушный смех счастливых людей – ни у кого часов не оказалось.
