Дольче Вита (итальянские сны)

Невзирая на веяния капризной моды и оставаясь мужчиной крайне традиционной ориентации, по определению, не должен был я любоваться представителем сильного пола. Однако не любоваться всем этим оказалось выше моих мобилизованных в охапку гетеросексуальных сил.
…Ох уж оливковые эти щечки – оттененные сорокавосьмичасовой щетинкой, ах, наутюженные (явно вчера из химчистки) кремовые штанишки консервативного фасона и дорогущая сорочка от “Valentino” в широкую темно-синюю полоску с высоченным (практически гоголевским) воротником. Безупречность костюма и уровень набриолиненности прически свидетельствовали, что к встрече ВИП-персон вышеописанный красавчик готовился наитщательнейшим образом, табличка же с трогательно исковерканной фамилией автора – о том, что именно мы с женою и были (прости Господи) этими самыми ВИПами. Прощения у Создателя я попросил не в суе, а потому что гордыня на Его взгляд – один из худших грехов. Я же, признаюсь по секрету, от негаданной этой встречи возгордился не на шутку. Ну а для тех из вас, кого набриолиненными красавчиками в трехсотдолларовых сорочках не удивишь, хвастливо добавлю, что в тон к отутюженным кремовым штанам наш прикатил в кремовом же “Ягуаре” последней модели. А может и не последней (ввиду огайской дикости своей, в ягуаровских моделях я не разбираюсь), но за то, что до наших чемоданов в багажнике элитного авто и муха не е…, не ездила никакая поклажа, готов поручиться месячным жалованием.
На выезде из аэропорта набриолиненный Фабио(?), ответив на телефонный звонок, осведомился в лакейской манере: не соблаговолят ли синьор и синьора легко перекусить по дороге в гостиницу. …”Шеф”, видите ли, интересуется. Вот тут-то и струхнули синьоры. Во-первых, не перепутал ли нас с делегацией дружественного мафиозного картеля гламурный Сальваторе(?), и, во-вторых, как принято в неаполитанской каморе поступать с телами самозванцев?
И зачем-то еще один, совершенно неуместный вопрос порхал мотыльком-камикадзе в ледяном оцепенении трусливого моего ожидания: Это ж кем, на нашу голову, может оказаться “шеф” шестерящего в стотысячном авто мальчика на побегушках? …Неужто собственной персоной экс-премьер и педо-весельчак Сильвио Берлускони?, …или же некий дон Корлеоне районного значения? …а может быть неаполитанский наместник римского наместника Бога на земле ?
Барабанная дробь, эффектная пауза -и смертельный номер: шефом оказалась усатая тетка лет шестидесяти пяти в стоптанных тапках на босу ногу и в ситцевом доперестроечном халате чуть выше колен. До абсурда классическая толстая итальянская мама нашего роскошного водилы и, по совместительству, одного из многочисленных хозяев семейного отеля “La Gallase”. При первых же звуках английской речи насмерть перепуганная владычица (при ее комплекции непостижимо проворно) ретировалась в дебри хозяйственного закулисья. Взамен несведущей в языках тетки из мрака чуланов возникла молодая и, судя по старательно выговоренному “Хэллоу”, владеющая английским особа. (Дабы в дальнейшем не отвлекаться на этот забавный феномен, отмечу, что на юге Италии владеющими английским языком считаются уже те, кто не испытывает суеверного ужаса при звуках иноземной речи. И вовсе не стоит вам раскатывать губу на предмет легкого общения с подобными толмачами. Я, например, приспособился беседовать с ними следующим образом: на каждый вопрос давал три варианта ответа, предлагая собеседнику обозначить верный кивком головы.
После незатейливого приветствия гостиничная “полиглотка” (но теперь уже жестами) изъяла паспорта и, не предложив давешним ВИПам присесть с дорожки, ткнулась огрызком карандаша в пухлый фолиант. Повторюсь – ткнулась не пальцем в iPad, но именно карандашом в старую добрую гостиничную книгу.
В моих местечковых фантазиях итальянский Юг рисовался выбеленными солнцем деревеньками, перемежающимися оливковыми рощицами. Меж деревенек бродили груженные лимонами ослики в компании загорелых пезаночек, то и дело прерывающих неспешный променад высокохудожественным исполнением “Вернись в Сорренто”. Однако, не тут-то было. За воротами аэропорта нас встретил бесконечный мегаполис с нескончаемыми жилмассивами. От неаполитанского побережья и вплоть до самого подножия печально известного Везувия ландшафт вполне себе индустриально-райцентровский. Скромно все до такой степени и, с вашего позволения, до такой степени “третьемирно”, что с самолетного устатку мерещится, будто и не в Европе ты вовсе, а в пролетарских предместьях мексиканского Канкуна. Да и живописный бардак, царящий на тротуарах и разномастным хламом свисающий с (со времен Гарибальди не крашенных) балконов, явно свидетельствует, что тут вам, пардон, не Цюрих. Не Цюрих – и не надо. Зато на итальянском Юге не приходится заморачиваться всякими там правилами-шмамилами дорожного движения. Здесь небритые полицейские с золотыми браслетами на волосатых запястьях мирно перешучиваются с типами столь откровенной наружности, что не нужно быть капитаном Катанио, дабы раскусить их мафиозную сущность. Тут, и наверное больше нигде на планете, помидоры сорта “Roma” не уступают “Бакинским”, и пиццу здесь вместо расплавленного сыра поливают душистым оливковым маслом. В этих краях женщины не стесняются переливающихся под трикотажем мягких поп и округлых боков, и мужчины (в приятном для тамошних дам отличии от цивилизованных джентльменов) архи-внимательнейшим образом изучают все до единой прохожие попы и проплывающие мимо бока. Только находясь на морском побережье итальянского Юга, начинаешь понимать, что неброская красота Нечерноземья – штучка на любителя, и поэтическая строка про то, как хочется стреляться среди березок Средней полосы, приобретает несколько иной, совершенно противоположный авторской задумке, смысл.
Но об этом, с вашего позволения – чуть позже, в следующей статье. А сейчас настало время поселиться в эту самую “la Gallase”.