Двадцать первого января в США в торжественной обстановке, и как-то, очень по советски (речи, клятвы, знамена), отмечался очередной День Памяти Мартина Лютера Кинга. День этот, приурочен к пятнадцатому января – ко дню рождения застреленного в 1968 году лидера тогдашних борцов за права американских негров, баптистского священника – доктора Кинга. Доктор Кинг (не доктор медицины, но почетный доктор теологии), убит был при весьма запутанных обстоятельствах на самом пике своей политической известности. Ну а если быть до конца точным, то именно мучиническая смерть тридцатидевятилетнего священника вознесла его на вершину славы, заставив недоброжелателей замолчать о далеко не святошестком образе жизни преподобного Кинга. Убийство (вне зависимости от того, кому оно выгоднее – врагам или соратникам) – вне всякого сомнения отвратительнейший из грехов. И вне всякого сомнения, омерзительнейшей из язв американского общества, являлось – вплоть до конца шетстидесятых годов, окопавшееся в законах южных штатах рассистское свинство.
Теперь о личном. Предварить данную статью, заголовком столь несоответствующим тону отмечаемого праздника (а День Кинга – это щедро оплачиваемый нерабочий день во всех без исключения правительственных учереждениях, включая городскую ассенизаторскую службу, почту и публичные школы…как буд-то они там больше других переработались), побудило меня одно крайне важное наблюдение.
Москаль в (ну если хотите – на) Ураине, как и Хохол в Московии – это не то-же самое, что черный в Америке. Неграм в современых, уже почти пол-столетия как в “пост-кинговских” Штатах (это говорит вам еврей с 27-летним советским опытом) живется не сладко. Не сладко, несмотря на все морковки подсовываемые “угнетенному меньшинству” опасающейся за собственную задницу политической элитой. Элитная задница, крайне дорожит нагретым вашингтонским креслом, и как следствие голосами “обездоленных” изберателей. Она (не стану в третий раз повторять это слово), не обладая никакими чувствами кроме осязания – в данном случае градусов политического климата, невнемлет призывам лучших представителей “меньшинства” – перестать считать их “угнетенными”, и освободить от унизительных подачек т.н. “Поддерживающих Мер”. Меры эти – как то: официально прописанный в трудовом кодексе льготный приеме на государственную службу, узаконеные поблажки при зачислении в университеты и аспирантуры, внеочередность социальных програм, и целая пригорошня прочих – крайне обидных, для самодостаточных людей крошек со стола “Старшего (по разуму?) Брата”.
Стоит-ли после этого удивлятся, что чуть-ли не единственное место в США, где можно нарваться на незабвенное “АВиРовское” хамство – это приемная какой-нибудь госконторы. Впрочем хамить и не требуется, можно высокомерным тоном цедить что-нибудь сквозь зубы соискателю ассенизаторсяких услуг, можно поднимать на почтового клиента дециметровые ресницы с видом – “что вам товарищ”, или в поисках единственной папки на единственной полке двигаться медленно-примедленно, старательно провацируя доведенного до иступления налогоплательщика на “проявление расизма”. Черные? Отнюдь. В госучереждениях и белые (естественно из классовоугнетенных), разговаривают чуть шевели губами, и из месяца – в месяц теряют ваш “кейс”. Но вы не волнуйтесь, в случае раздражения по поводу ленивой клеркши одинаковой с вами цветовой гаммы, вас все равно объявят “преджедистом”, в конкретном случае с клеркшей – по отношению к женщинам, или к толстым, …к лесбиянкам, к матерям одиночкам.
Чернокожий доктор (не теологии, но медицины) – умница и пожизненный отличник, сетует на всю страну, аппелируя к поборникам “поддерживающ мер”, что вынужден изо-дня в день доказывать пациентам (от греха подальше, не желающим у него лечится), свою профессиональную состоятельность. Он свой диплом с отличием, и место хирурга-ортопеда в университетской (стало-быть казенной клинике), получил исключительно по заслугам, но у отправляющихся под нож носителей межпозвоночной грыжи, возникают вполне обоснованные сомнения. …Это-ли не расизм? По моему самый настоящий, пусть и не классический – с поджиганием креста и битьем окон, а какой-то идиотский,но от этого не менее обидный.
Реальная, как приход весны, угроза судебной склоки по поводу увольнения белокожим боссом чернокожего сотрудника, приводит к тому что, во избежании головной боли, белый адвокат выбирает для себя белую ассистентку. Чернокожная-же выпускница колледжа, скорее всего трудоустроится в “черной юридической фирме”. Из-за этого – домокловым мечем нависшего над страной гемороя, через пол-столетия после убийства Кинга (не на дремучем юге, но на исторически лешенном расовых предрассудков севере) сплошь либо “белые”- либо “черные” адвокатские конторы, …стоматологические клиники, парикмахерские салоны, детские сады… Это-ли не сегрегация? По моему самая настоящая, логически обусловленная – и от того не истребимая.
На эту тему в Америке принято молчать в политкоректную тряпочку (мне повезло, что газета канадская и русскоязычная), но кроме немоты “политическая элита” культивирует еще и слепоту. Так называемую “Color blindness” – в смысле цветовую незрячесть (то-бишь рассовый дальтонизм), придумали как модный тренд и вдалбливают в наше сознание, насилуя психику лицемерным игнорированием очевиднях вещей.
А что, скажите на милость, может быть очевиднее длинного моего еврейского носа, ваших узких китайских глаз, и ее кучеряшек? Правильно, цвет наших физиономий. Но об этом – упаси
Господи, потому-как все мы тут “цветовые слепцы”. (При этом, наблюдается удивительный дермато-окулистический феномен привитого нам заболевания – чем белее кожа пациента – тем запущеней обязана быть форма его дальтонизма.)
Есть в Америке такая идиома – “не замечать в комнате трехсотфутовую горилу”. Не только из собственного опыта, но и из достоверного “афроамериканского источника” известно мне, что нарочитое незамечание расовых признаков собеседника, старательно взвешиваемые фразы, неуклюжие оптекаемые формулировки, и постоянное прикусываяние языка, способны довести до белого (черного, желтого, латиносского) каления любого нормального человека.
Да, неграм в Америке живется не сладко даже и через пол-столетия после убийства Мартина Лютера Кинга, и нам – недавним хохлам-москалям всю сложность их положения не осознать. Хохол (москаль), помалкивая и не лопая борщ с пампушками (не хлебая щи палехской ложкой) вполне себе сливается с окружающим этническим пейзажем. Другое дело – “друг степей калмык” ярким солнечным днем гуляющий по улицам российской “культурной столицы”, он-то как раз имеет все шансы быть избитым питерскими скинхедами. Слава прогрессу, на белой улице современной Америки, негра не побьют (тут-уж скорее на оборот). Сегодня, по моему (ни на что не притендующему) мнению, чернокожих сограждан загоняют в гетто перегнутой палкой политкоректности. …Возможно и с благими целями, но от этого не менее успешней чем плантаторской дубинкой.
И вновь, не зарясь на лавры глашатая истины в последней инстанции, но полагаясь на собственный опыт незамороченного общенях с незамороченными людьми разных цветов (включая – о ужас – голубой), и разных религий (о ужас – включая мусульман), я настоятельно рекомендую практиковать равенство во всех его проявлениях. Включая возможность травить анекдоты про евреев, черных и москалей.
Короче, : …На каверзный вопрос украинского пограничника – “А скажiть мени будь ласка, котра зараз година ? “, в плацкартном вагоне поезда Москва-Киев, воцарилась трусоватое молчание. Через тягостную минуту, положение спас молодой негр, старательно выговорив – “Три годины, п’ятнадцять хвилин, шановний пане офицер”. Пограничник по доброму махнул на чернокожного парня рукою, – “Да ты сидай, сынку, я й так бачу що ты не москаль”
