Владимир ГАЛЬПЕРИН
Толедо, США
Позвольте предложить вашему вниманию некоторые главы моей новой книги, не без колебания названной “Соотечественники”.
Сборник этот – коллекция этно-исторических эссе, носящих скорее научно-популярный, нежели литературный характер. И всё-таки, невзирая на добросовестное изучение огромного количества материалов и тщательную проверку фактов, я ни в коей мере не посягал на декларацию каких-либо открытий и не отважился на утверждение любого рода неопровержимых истин.
Эта книга – всего лишь попытка честного диалога, ведущегося посредством рассуждений над удивительными, но малоизвестными событиями, случившимися и происходящими в пространстве, условно именуемом “Русский Мир”.
Я живу на Брайтон Бич….”
На сегодняшний день в США проживает 3,105,964 так называемых “Russian Americans”. (К теме не относится, но меня в подобной статистике всегда забавляет малюсенькая циферка в самом конце громадного номера. Вот и в данном случае, отчётливо представляю себе семейство …ну, скажем, Дворкиных: папу, маму и двух “будущих адвокатов”, обитающих в предместьях Кливленда). Как уже отмечалось в предыдущих главах, в переписях населения неуклюжим словосочетанием “Русские Американцы” принято именовать группу людей всевозможных национальностей, указывающих Русский – основным языком общения. Таким образом, в отличие от бывших советских евреев, не владеющих идишем, прибывших из Узбекистана корейцев, говорящих исключительно на “великом и могучем”, и осевших в Аризоне краснодарских турков, отродясь ни на каком языке, кроме русского, не говорящих, курносый и голубоглазый, но англоязычный внук донского казака “русским” не считается. Казалось бы, такой шкалой определения “русскости” всё уже и так запутано донельзя, но дальше – больше… Дело в том, что вопреки официальной терминологии, живущие в США советские и постсоветские иммигранты “не титульной нации” именуют себя как угодно, но только не “Russian Americans”, тогда как именно таковыми признают себя англоязычные (и от того официально не признаваемые “русскими”) потомки российских переселенцев прошлых столетий. И если с предыдущими тремя волнами нашей иммиграции американским этнографам мороки и так хватало, то четвертая – назовём её “брайтонбичевской”, представляется им совершеннейшим “вавилонским столпотворением”.
Опережая возмущенные замечания некоторых соотечественников, сразу же оговорюсь, что несерьезный термин – “брайтонбичевская”, ни в коей мере не отражает пестроту нашей диаспоры, “открывшей Америку” в начале 70-годов прошлого века. Более того, многие из представителей “четвертой волны” так ни разу и не ступили на легендарный “бордвок”, и с подчеркнутым пренебрежением относятся ко всему, связанному с бруклинской “маленькой Одессой”. Тем не менее, нравится это кому-то или нет, но именно там, в Бруклине, компактно проживают представители многочисленных русскоязычных потоков, прибывших в США в течение последних сорока лет. Среди этих групп я бы выделил четыре наиболее заметные: “Диссиденты” – немногочисленные политические иммигранты 60-70 годов и члены их семей; “Брежневские уезжанты” первой половины 80-х; “Перестроечные бе-женцы” второй половины того же десятилетия – евреи, армяне, азер-байджанцы, украинцы-католики, турки-месхетинцы, сектанты. Последнюю же когорту “нашего полка, которому прибыло”, составляет и по сей день не иссякающий интернационал постсоветских непосед.
Перепись населения США показала, что в 2000 году по сравнению с 1990, численность американцев, указавших русский язык в качестве родного, выросла в три раза (1990г. -242 тысячи, 2000г. – 735 тысяч). А ведь при этом, лишь четверть русскоязычных американцев являются этническими русскими. Более половины “Russian Americans” – бывшие советские евреи и еще одна четверть – представители прочих народов постсоветского пространства. Данные цифры с полной уверенностью позволяют считать среднестатистическим “лицом” четвертой волны (опять же, нравится это кому-то, или нет) “лицо еврейской национальности”, осчастливившее Соединенные Штаты свои приездом в период от 1990 и до 2000 года.
Между прочим, слово “осчастливившее” употребил я безо всякого сарказма и на том основании, что по высоте образовательного и профессионального цензов, с четвертой волной не сравнится даже вторая – “белогвардейская”, не говоря уже о первой – “трудовой” и третьей – “военной”. Однако, если коренные американцы с заслуженным уважением отнеслись к ВУЗовским дипломам новых иммигрантов, то представители предыдущих волн недолго умилялись прибывшими из-за океана “кровинушкам”. Вот что писала об этом тщательно изучившая “нашего брата” профессор Дармутского коледжа Аннализ Орлек – автор толстой книги “Советско-еврейские американцы”. “…Евреи-иммигранты первой и второй волн, приехав в начале века, работали много и тяжело. Лишь по прошествии многих десятилетий, приобретя вес в американском обществе, они использовали свои средства и свой авторитет в борьбе за выезд евреев из СССР. Однако, после приезда советских беженцев оказалось, что новые иммигранты совсем не такие, какими их себе представляли соотечественники и единоверцы. Во-первых, в отличие от американских борцов за их свободу, эти люди были крайне да-леки от иудаизма, во-вторых – в большинстве своём являясь работни-ками умственного труда, новые иммигранты с возмущением отказывались от низкооплачиваемых рабочих вакансий, в третьих – как политические беженцы, в отличие от переселенцев предыдущих десятилетий, они стали получать денежные пособия, бесплатную медицину, субсидированные квартиры… В этой связи у многих представителей старой иммиграции появилось чувство ревности, в некоторых случаях переросшее в открытую неприязнь. Новых иммигрантов обвинили в том, что они воспользовались статусом еврейских беженцев исключительно в корыстных целях, хотя на самом деле они не евреи и не беженцы, но самые обычные экономические мигранты”.
…Вот ведь как вышло, оказывается, что не только в покинутом со-циалистическом отечестве дразнили нас “колбасной иммиграцией”, но и здесь, отмучившихся свое соплеменников задевало наше нежелание кушать положенную иммигрантам пресловутую порцию “сами знаете чего”. Впрочем, страсти по поводу субсидированных квартир и “велферовской” манны небесной постепенно улеглись. Произошло это после того, как подавляющее большинство “дармоедов-колбасников”, влившись в средний (и даже чуть выше) класс, с лихвой расплатилось за потраченные на них продуктовые талоны. Но если “экономическая программа” практически всех представителей четвертой волны достаточно схожа – “догнать и перегнать” по доходам среднестатистических американцев, то “политическое кредо” (даром что все мы родом из пионерского детства) прилюбопытнейшим образом разнится. Так большинство сбежавших от коммунистов иммигрантов 70-91гг. отдают предпочтение консервативной Республиканской партии – ярой поборнице “свободного рынка”. Те же, кто уехали после крушения КПСС, в период ельцинской “шоковой” экономики, симпатизируют либералам из Демократической партии, ратующим за систему социальной безопасности. В связи с тем, что с течением времени иммигранты, покинувшие бывший Союз после 1991 года, вдвое превысили число земляков, приехавших до “августовского путча”, справедливо говорить о резком повороте “русской улицы” налево. Увы, но следует признать, что не последнюю роль в этом крене сыграла и сама Республиканская партия. Именно республиканские конгрессмены конца 90-х добились ограничения иммиграции из “уже демократических” стран бывшего СССР. Ну да не будем о грустном, тем более, что наша четвертая-“брайтонбичевская” в сравнении со всеми предыдущими самая веселая. Веселье – вещь заразительная, и на протяжении последних десятилетий повеселиться и отдохнуть в очищенную от люмпенов бруклинскую “Little Russia at the Sea” потянулись люди с деньгами. Неопровержимый, хоть и не корректный политически факт: Южный Бруклин – пожалуй, единственный в США район, где еврейские новосёлы, хоть и постепенно, однако полностью вытеснили исконно обитавших там афроамериканцев. Парадокс заключается в том, что по всей Америке подобная динамика работает “с точностью до наоборот”, и уж не знаю в чём причина этого феномена, однако именно ему благодаря – весьма состоятельные ньюйоркцы с удовольствием (и с каждым днём всё за большие деньги) приобретают жилье в развеселой “маленькой Одессе”.
Русское соседство ничуть не смущает англоязычных американцев, желающих поселиться в квартирах с видом на легендарный “бордвоук”, тянущийся между живописным атлантическим пляжем и благоухающими верандами русских ресторанов. В конце концов, у всех свои недостатки, и пусть мы народ не самый тихий, однако в сравнении с грохочущей над Брайтоном электричкой – не так чтобы и очень шумный. … Да и потом – цыплята тобака, прибрежный золотой песочек, океанский бриз и волны, волны, волны.
Давайте ещё раз их сосчитаем – Первая, Вторая, Третья и, наконец, моя и семейства Дворкиных – Четвёртая. …Как говорят в предместьях Кливленда, “шоб мы были ей здоровы”.
