Удивительные Хроники Гавайского уезда (часть вторая)

Вкратце введу в курс дела тех из вас, кто не удосужился ознакомиться с частью первой. К началу XIX века “Русско-американская компания” со штаб-квартирой в аляскинском Ново-Архангельске (нынешняя Ситка), длинною рукою простершись на юг, цепко ухватила один из островов Гавайского архипелага. В 1814 году на этом северо-западном острове – Кауаи по просьбе местного правителя, короля Томари, строится русский военый форт “Елизавета”. Данное укрепление призвано защитить островное королевство от посягательств гавайского короля Томи-Оми (Таме-амея) стремящегося расширить свои владения. Руководство “Русско-американской компании” в лице своего руководителя Александра Алексеевича Баранова связывает с елизаветинским фортом амбициозные планы. Не ограничиваясь военным и экономическим присутствием на Кауаи, русские колонизаторы надеются подчинить российской короне весь без исключения архипелаг. Отказавшись от милитаристских планов ново-архангельских офицеров-“ястребов”, искусный интриган Баранов задумывает хитроумную аферу, основную роль в которой он отводит другому, не менее изощренному комбинатору – лекарю “Русско-американской компании” Георгу Шефферу.
…В октябре 1815 года на американском торговом судне “Изабелла” Шеффер с неофициальным визитом прибывает во владения “антирусского” суверена и заклятого врага кауайского правителя, короля Томи-Оми. Король, подстрекаемый английскими и американскими советниками, встречает Шеффера более чем прохладно, и даже барановские гостинцы – соболью шубу и здоровенную серебряную медаль – Их Величество принять отказывается. Но, как говорится, “не на того напали”. Георг Антонович Шеффер гордеца разыгрывать не стал и из-за нерадушного приёма восвояси не засобирался, притаившись на острове в ожидании лучших времен. И как в скором времени оказалось, совершенно правильно сделал, потому что на его медицинское счастье (ну, скажем так, – удачу) приболела Томи-Омина жена Каауману. И было бы совсем здорово, если бы с королевой приключилась какая-нибудь хворь по женской части (Георг Антонович по образованию был гинеколог), но и от лихорадки удалось Шефферу пациентку излечить на радость самодержному супругу. А радость короля Томи-Оми была двойной, вернее даже тройной, потому что теперь в благодарность за исцеление жены с чистым сердцем, наплевав на англо-американских зануд, можно было принять в дар вожделенные соболью шубу и серебряную бляху. Вскорости Шеффер становится лейб-врачом (не известно, были ли в королевстве другие) королевского семейства и получает эксклюзивное право на вывоз драгоценнейшей сандаловой древесины. Кроме древесины, рачительный доктор обзаводится табачными и тростниковыми плантациями и строит себе роскошную резиденцию. Не по злому, надо полагать, умыслу, но лишь во вполне объяснимом пылу эксклюзивного вывоза сандалового дерева, Георг Антонович пренебрег мудрыми инструкциями своего шефа. Баранов же настоятельно требовал, не увлекаясь сиюминутными выгодами, иной раз в ущерб экономическим успехам, крепить на Гавайях политическое влияние Российской Империи. Кроме того, действовать при гавайском дворе следовало крайне незаметно и исподтишка, дабы не обиделся на “двурушную” политику “Русско-американской компании” давний враг короля Томи-Оми и верный друг Российского престола – кауайский монарх Томари. Но незаметно и потихоньку у Шеффера не получалось. Вскоре король (думается, не без помощи советников) стал замечать, что расторопный доктор более увлечен “сандалово-табачным хобби”, нежели прямыми обязанностями лейб-медика. Любовь Томи-Оми к лекарю-плантатору стала гаснуть день ото дня, а потом, как это часто бывает, и вовсе обернулась ненавистью.
Сейчас трудно с определенной точностью выяснить, что там у них произошло, но в записях той поры опальный эскулап сетовал, дескать, с молчаливого согласия короля едва не был он убит досмерти, и лишь неожиданное прибытие на остров русского военного корабля “Открытие” спасло его от неминуемой погибели. На этом самом “Открытии” и ретировался наш герой на российский плацдарм Гавайского архипелага -старый добрый остров Кауаи. Придя в себя, все просчитав и взвесив, Шеффер решается предпринять военный поход против вчерашнего своего пациента – гавайского короля. В оправдание Георга Антоновича следует отметить, что на этот раз пацифист Баранов дает письменное согласие на эту военную авантюру – цитирую: “… и остров Атувай, и прочие владения взять силой, именем Государя нашего Императора Всероссийского во владение под Державу его”. Однако кровавой баталии не суждено было произойти. Русскую шхуну “Леди” с дружиною ратников, набранной из аляскинских алеутов и кауайских аборигенов, под командованием гинеколога Шеффера на подходе к острову Гавайи неожиданно окружил мощный англо-американский флот. Делать нечего, и вновь пришлось горе-милитаристам ретироваться на Кауаи. Но и там ждал незадачливых воителей пренеприятнейший сюрприз в виде пяти английских военных кораблей, раззоренных русских факторий и обезлюдевшего Елизаветинского Форта. Оказалось, что сердобольные англичане таки просветили наивного короля Томари на предмет заигрывания “Русско-американской компании” с королем Томи-Оми, и возмущенный повелитель, угрожая “любезно” предоставленным американским флотом, настоятельно попросил всех русских отбыть из его вотчины.
Высадив кауайских аборигенов и кое-как пополнив запасы провианта, “Леди” отбывает в Ново-Архангельск. Шеффер же, на попутном английском судне отправляется …в Китай. То ли на глаза Баранову стыдно было показаться, то ли дальнейшее пребывание в “Русско-американской компании” счел он напрасным времяпровождением.
Увы, Гавайи были проиграны. И было бы несправедливо винить в геополитическом этом конфузе лишь непосредственных участников описанных авантюр. Петербург, озабоченный европейской политикой, махнул рукой не только на Гавайи, но и на прочие владения “Русско-американской компании” – на Аляске, в Орегоне, Калифорнии. Подобное наплевательство на дело всей его жизни серьезно подорвало здоровье уже не молодого Александра Алексеевича Баранова. Одиннадцатого января 1818 года, после двадцати восьми лет, проведенных на посту управителя “Русско-американской компании”, семидесятидвухлетний Александр Алексеевич передает дела тридцатисемилетнему капитану-лейтенанту Л.А. Гагейместеру и уезжает умирать на далекую Родину. До дома Баранов так и не добрался, почил 16 апреля 1819 года в пути, в каюте брига “Кутузов”. Честь ему и добрая память….
Георг Шеффер в Россию тоже не вернулся. По одним сведениям, в 1828 году он прибыл из Бразилии в родную Германию в должности генерального советника Бразильского Императора, где удостоился титула графа Франкендальского, по другим – навсегда осел в Бразилии, где основал процветающее поселение немецких колонистов. Что ж, помянем и его добрым словом, в конце концов, неординарный был человек…
Впрочем, и после ухода русских с островов далёкого архипелага Российско-Гавайские отношения не прекратились. Напротив, лишенные всяческих интриг и впредь не омрачаемые политической возней, сделались они на удивление теплыми и искренними. Примечательно, что сын воинственного Томи-Оми (в конце концов присоединившего “русский” остров Кауаи к своей местечковой империи), обучаясь в Европе, прослушал курс точных наук в Санкт-Петербургском университете.
В августе 1826 года в торжествах по случаю коронации Императора Александра Второго приняла участие гавайская делегация, и по окончанию торжеств островные вельможи отвезли своему тринадцатилетнему королю Камехамехе Третьему пожалованный русским царем орден Александра Невского. Согласись, читатель, что для двух так далеко друг от дружки расположенных монархий, отношения выглядят на удивление добрососедскими. Любопытный факт: выданная авансом высокая награда пошла юному монарху впрок. Камехамеха Третий, возмужав, правителем сделался гуманным и просвещенным. Не покидая родных берегов, он стараниями заезжих репетиторов получил вполне приличное европейское образование. Более того, в 1840 году прогрессивный король даровал своему народу конституцию, таким образом собственноручно реформировав абсолютную монархию в монархию конституционную.
К 1898 году колонизация Соединенными Штатами Гавайского архипелага была полностью завершена, но лишь относительно недавно, в 1959 году, Гавайи стали пятидесятым и последним (надо полагать) американским штатом. Ну а то, что волею исторических судеб экзотическому архипелагу не суждено было стать “Гавайским Уездом Аляскинской Губернии”, а затем автоматически “Всесоюзной Гавайской Здравницей”, то не всё, как говорится “коту масленица”.