“Знаю, не избежать мне суровых окриков и насупленных бровей. Дескать, вся эта книжка – исключительно для “жареного фактика”. Мол, автор, так его растак, ради красного словца не пожалел и праотцов…”
Владимир ГАЛЬПЕРИН
Толедо, США
Вышла в свет новая книга Владимира ГАЛЬПЕРИНА “Ой вей Zidovske Mesto”. Мы публикуем некоторые главы из неё… Книга ограниченном тиражом будет продаваться в редакции Russian Canadian Info
С вами, наверное, случалось такое. Вдруг, ни с того – ни с сего, ленивое боковое зрение зацепится за что-то необычное по форме, либо не соответствующее по цвету палитре окружающего пейзажа, и в тот же миг праздное созерцание сменяется живым любопытством. Вот и в тот, теперь уже далёкий день, я выпрыгнул из севастопольской маршрутки, не доехав до своей гостиницы несколько остановок. Еще бы мне было не выпрыгнуть, ведь первый раз, в своей, на тот момент двадцатипятилетней жизни, увидел я “настоящее” еврейское кладбище!
Солнце стояло в зените, и оттого было мне совсем не страшно бродить в одиночку среди покосившихся монументов. Я вглядывался в старые камни, украшенные буквами (в ту пору прилежно изучаемого мною иврита), постоял у могилы однофамильца, почившего на исходе девятнадцатого века, и было направился уже к автобусной остановке, когда “нечто”, по форме необычное, вновь привлекло мое внимание…
За пригорком, слегка в стороне от основного массива, я заметил негустую россыпь надгробий. Ни большевистских пятиконечных звёзд, ни крестов над ними не возвышалось, и были те надгробья с виду вполне иудейскими. Но почему так явно в сторонке? Отчего столь демонстративно за пригорком? На этот раз практиковаться в прочтении ивритских текстов мне не пришлось, эпитафия написана была вполне по-русски, хотя и со старорежимными “ятями”. В не по-кладбищенски длинном тексте, более напоминающем производственное “резюме” нежели эпитафию, говорилось, что покоится под этой плитой прах “Великого Крымского Гахама”, в своё время посетившего Стамбул, Александрию и Иерусалим. Далее сообщалось, что в тех далеких краях ученостью своей снискал покойный почёт и уважение среди прославленных гахамов Османской Империи. И еще говорилось в эпитафии, что навеки вечные сохранит община крымских караимов память о почившем Учителе.
Караимы! Так вот, оказывается, почему по соседству с евреями, но всё-таки в сторонке! Загадочное племя, про которое немногие о его существовании знающие издавна поговаривают разное…
Крымские евреи? Обломки Золотой Орды? Потомки былинных хазар? Археологи, теологи и языковеды давно ищут ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с культурой, историей и религией крошечного крымского народа. Ищут, и зачастую не находят. Оттого и эти заметки ни коим образом не претендуют на роль “истины в последней инстанции”, лишь ставят перед собой скромную цель, – “зацепить” внимание читателя за нечто “не соответствующее палитре окружающего пейзажа”.
Для начала, давайте-ка мы с вами перенесёмся в древний Израиль, в последний век позапрошлого тысячелетия. Именно той древней порой датируются первые документальные сведения о возникшей в Земле Обетованной секте “Читающих”. Следует отметить, что религиозные группы, толкующие иудейскую веру на свой, слегка отличный от “официального” манер, в условиях относительного плюрализма периода Второго Храма, появлялись как грибы после дождя. Вот и “Читающие” (именно так переводится с древнееврейского на русский слово “кара’им”), свято почитали письменную (читаемую) Тору, категорически при этом отказываясь признавать устные рабинистические к ней комментарии. Впоследствии, на основе устных толкований, составлен был Талмуд, но и этот, второй по важности документ Иудаизма, “читающие” упрямцы энергично отвергли ввиду “небожествености” его происхождения. Последователей “караимской ереси”, евреи-традиционалисты (в приятном отличии от христиан) на кострах не жгли и дикими зверями не травили. Впрочем, при отсутствии физического насилия, признавать сектантов единоверцами “правоверные” иудеи решительно отказывались и никаких дел с “читающими” иметь не желали. Жизнь в родной Иудее в условиях сложившегося религиозно-бытового “апартеида”, караимы сочли некомфортной, и в начале прошлого тысячелетия отселились в пределы современного Ливана. Позднее в Египте, а затем и в Турции, стали возникать обособленные арамео-язычные (впоследствии арабо-говорящие) караимские общины. Постепенно теряя связь с отвергнувшей их отчизной и с населяющими её “раббаним” (иудеями признающими написанный раввинами Талмуд), в языковом, религиозном и политическом отношениях “читающие” стали осознавать себя отдельным от евреев народом.
Такова вкратце история возникновения караимской (караитской) “этно-религиозной группы”. Ну а теперь вернемся к нашим крымским караимам, разговаривающим (разговаривавшим) на тюркском, – близком к крымско-татарскому языке.
На сегодняшний день существует три основные теории, объясняющие их появление в северном Причерноморье. В соответствии с первой, – крымские караимы являются прямыми потомками некогда забредших на полуостров “читающих” израильтян, то ли демонстративно отвергших как разговорный, то ли попросту позабывших родной арамейский язык. Впрочем, использование арамейского и древнееврейского, по-прежнему широко практикуется караимами во время религиозных служб и при составлении внутриобщинных документов. Вторая теория настаивает на том, что крымские караимы генетически чужды своим единоверцам – ближневосточным караитам, и что они – обычные крымские татары, позаимствовавшие у анатолийских “читающих” караитскую версию Иудаизма. Так-то оно так, но уж больно быт, обычаи, да и сам внешний вид крымских караимов, отличаются от крымско-татарских. Теория третья, так сказать “новейшая” и до крайности полонизированная – родилась в девятнадцатом веке в среде караимской знати и духовенства. Состоит она в том, что крымские караимы якобы происходят от древних хазар, и, что прибыли они в Крым вместе с остатками татаро-монгольской Золотой Орды. Однако, подавляющее большинство специалистов, когда-либо занимавшихся историей Хазарского Каганата, единодушно утверждают, что хазары никогда не исповедовали “караитскую ересь”, но являлись приверженцами “мейнстримного” Иудаизма, заимствованного у средиземноморских еврейских купцов и толкуемого приглашаемыми к ханскому двору ортодоксальными раввинами-талмудистами. К этой третьей теории, мы вернемся чуть позже, потому что именно она, сыграет ключевую роль в караимской истории двадцатого столетия. Ну а пока, на дворе лишь век четырнадцатый…
В 1392 году, по до сих пор, никем не объяснимой прихоти, Великий Князь Литовский, переселяет в большом количестве каких-то “татар-кипчанов Моисеевой веры” из Судака и Евпатории в Литву и в некоторые другие подвластные Литве польские земли. Именно там, во времена позднего средневековья, вдалеке от родных мест, обретает маленький крымский народ свой “Золотой Век”. В Вильнюсе и в Тракаи писали свои труды караимские богословы – Исаак бен Абрахам Тракайский, Саломон бен Агарон Виленский, Эзра бен Ниссан, а так же некий Иосиф бен Мордехай Малиновский (вполне возможно, что не только однофамилец, но и предок самого знаменитого “советского караима” – маршала Малиновского). Оставаясь по сути теми же крымскими караимами, литовские, польские (а в последствии и украинские) новосёлы, всё чаще используют в повседневном обиходе туземные языки, отвыкают от тюркского быта и удостаиваются на местный манер звучащих фамилий. В подвластных Литве землях, караимам обид не чинили, более того, – наряду с тамошними евреями, жалованы им были особые привилегии. Под просвещённой властью литовских князей, оба “старозаконных” (иудейских) народа пользовались широкой автономией. Интересный факт: в своё время власти литовско-польской Речи Посполитой, всё никак не могли определиться, кого именно, – евреев или караимов считать “полноправными иудеями”, какой из двух народов наделять причитающимися приверженцам Моисеевой Веры торговыми льготами. С труднодостижимой целью выявления “истины” даже устраивались при королевском дворе долгие и нелицеприятные теологические диспуты между раввинами-талмудистами и гахамами-караитами. В исторических хрониках обеих общин сохранились многочисленные свидетельства “впечатляющих побед” собственных богословов над “еретиками”. … В конце концов, практичные поляки, устав от иудейской казуистики, и тех и других наделили полезными для казны льготами.
Увы, невзирая на разумную политику властей, примирения между “старозаконными” народами Речи Посполитой не произошло. Ни Отчизны, ни Храма, ни даже общего Имени, делить уже не приходилось. Ан нет, – тысячелетний раскол не заживал и в едином для них Изгнании.
