Сначала в дверь вошел он – плечистый крепыш в черной кожаной куртке, потом она – рыхлая начинающая полнеть крашеная блондинка.
– Садитесь, пожалуйста, – вежливо сказал хозяин кабинета, костлявый чиновник с живыми, очень черными глазами. – Меня зовут Майк, в мои служебные обязанности входит проверка данных, предоставляемых нашими клиентами – получателями социальной помощи. Эта беседа – обычная рутинная процедура. Я хочу задать вам несколько вопросов относительно вашего семейного бюджета. Но сначала, пожалуйста, покажите мне ваши паспорта, водительские права, карточки социального страхования, документы на машину или, – его глаза сверкнули, – на машины, а также договор на аренду квартиры. Вы были об этом предупреждены.
Приглашенные зашелестели бумажками. Майк сгреб их в охапку и сказал:
– Подождите пару минут, я сниму копии и все вам верну.
– Ну, канадец хренов! – прошипела блондинка, когда хозяин кабинета вышел. – Понял, зачем нужен русский паспорт? Вот и объясняй теперь, на какие шиши ты два раза в этом году летал к мамаше в Сестрорецк!
– Очень просто: ей нездоровилось, и соседи собрали деньги на билет для единственного сына. Лучше скажи, что тебе шептал папаша, когда я заводил машину?
– Он цитировал Фиделя Кастро: “…По мере загнивания монополистического капитализма усиливается тотальный бюрократический контроль над гражданами, при этом даже благотворительные организации перерождаются в карательные”.
– Шибко умный он у тебя стал. Вот возьму и обрублю Интернет – будет знать! Старый козел!
– Не смей так о папе!
– Я не о нем, я о Фиделе Кастро… Кстати, лицо этого фраера мне знакомо. Где-то я его встречал…
Вернулся Майк с охапкой бумаг. Протянул приглашенным, как и обещал, их документы и застучал на клавиатуре компьютера. Потом повернул к ним монитор и ткнул пальцем в таблицу на экране.
– Это ваш счет в банке. Вот это – наш ежемесячный перевод. А что это за 460 долларов? И еще 840? И в прошлом месяце 1200? И в позапрошлом больше полутора тысяч? И все наличными… В своей декларации вы этих доходов не показали. Вы где-нибудь работаете?
– Э-э-э… Майк! Вы же понимаете, что на пособие прожить невозможно. Я стараюсь подработать, где только возможно. Я думал, что наличные декларировать не обязательно… А потом, если их декларировать, то пособие сократится, и опять на жизнь не хватит. Вот и кручусь…
– Декларировать надо все!
Он опять застучал на клавиатуре и с интересом посмотрел на блондинку.
– А это уже ваш счет. И здесь тоже регулярные взносы наличными: 120, 80, 60, 180, 240… Вы нам представили справку, что у вас больное сердце и вы не можете работать. Что это?
Блондинка зарыдала.
– Такая жизнь даже паралитика на работу погонит! Канада хренова!.. Все вранье!..
– …А вот чек от какого-то господина Джабары на 140 долларов. И в прошлом месяце такой же чек. И в позапрошлом…
– Ну, зараза! Ты же клялась, что с этим покончено! Погоди! Вот выйдем отсюда, я тебе покажу! – неожиданно взорвался по-русски крепыш.
– Не волнуйтесь, пожалуйста, – сказал Майк. – Это обычная рутинная процедура. У меня еще несколько вопросов. Два года назад вы проинформировали нас, что у вас автомобиль “Хонда-Сивик” 1999-го года выпуска. А судя по представленным документам, у вас теперь два автомобиля: “Ауди” 2010-го года и микроавтобус “Форд” 2011-го года. Это дорогие машины. На какие деньги вы их приобрели?
– Э-э-э… Это подарки. Я спас тонущего мальчика, и его родители подарили нам эти машины.
– У вас имеются дарственные?
– Это были богатые туристы из Мексики. Они уехали и не оставили адреса…
– Ну-ну… Теперь о квартире. Судя по представленному вами договору, вы снимаете подвал за 550 долларов в месяц. Нам, однако, поступил сигнал, что дом принадлежит вашему сыну от первого брака. Ему всего 21 год, он въехал в Канаду вместе с вами, хотя фамилия у него другая. Как вы все это объясните?
Блондинка опять зарыдала.
– Что с нами теперь будет?!!
– Не волнуйтесь, пожалуйста! Вы понимаете, что нарушили существующие правила. В таких случаях рассматривается вопрос о правомерности предоставления вам социальной помощи. Если обнаружится, что вам переплатили, то вас обяжут вернуть эти деньги обратно. В некоторых случаях, когда сумма переплаты значительна, все документы направляются в полицию. Ну, а там уже решают, разумеется, после детальной проверки, следует ли передавать дело в суд.
Рыдания блондинки перешли в стон. Крепыш, напротив, сделался совершенно спокоен. Более того, он смотрел на чиновника с выражением плохо скрываемой брезгливости.
– Майк! Можно у вас попросить клочок бумаги и ручку, – спросил он.
– Конечно. Пожалуйста.
Крепыш написал на бумаге несколько цифр и протянул ее Майку. Тот окаменел и начал бледнеть.
– Нам можно идти? – спросил крепыш.
– Да-да, конечно, – слабым голосом сказал Майк. – Я вас провожу.
– Ну, доигрался! – закричала блондинка, когда они оказались на улице.
Ничего не ответив, крепыш нанес ей умелый короткий удар по скуле.
– Это тебе за твоего Джабару!
Кровоподтек под левым глазом блондинки стал быстро опухать. Она мгновенно перестала плакать и зло сказала:
– Тебя посадят!
– Не посадят.
– Что с нами теперь будет?!!
– Ничего не будет.
Действительно, в последующие два месяца никаких грозных писем ниоткуда больше не поступало. Более того, чеки из службы социальной помощи продолжали приходить регулярно и в прежнем объеме. Супруги помирились.
– Все хочу тебя спросить – что ты тогда написал ему на бумажке? Сумму взятки? – спросила как-то она мужа.
– Канадские чиновники взяток с отдельных граждан не берут. Вместо этого им гораздо выгоднее брать со всего населения сразу, я имею в виду налоги. А на бумажке я написал ему номер Гришкиного сотового телефона. Он его, конечно, сразу узнал.
– Ну, и что?
– Дура! Гришка никакой не бизнесмен. Он драг-дилер, торгует колумбийским кокаином. Я вспомнил, где видел раньше этого Майка. У Гришки! Он его клиент…
