Почему сурки часто попадают под колеса, а вороны – никогда? Вот ворона завтракает на шоссе свежезадавленным сурком. Прямо на нее мчится машина. Ворона даже не отлетает, а лениво отходит в сторону. И никогда – никогда! – не оказывается сбитой или задавленной.
Все дело в том, что ворона живет в мире высоких скоростей и больших расстояний. У нее прекрасное зрение и безукоризненное пространственное воображение. Завидев вдалеке грузовик, она заранее знает, когда именно и в каком месте он окажется полминуты спустя.
А сурки близоруки и нерасторопны. Их мир – тесные земляные норы и трава под носом. Внизу, под землей, они ориентируются не хуже метростроевцев, а вот на скоростных автодорогах – увы!..
Так что Карл Маркс, который сказал, что “бытие определяет сознание”, был совсем не дурак.
А клещи? Сидит этот паразит в земле и год, и два, и пять… Потом в какой-то момент выкапывается, залезает на травинку, а тут как раз вы идете. Он быстренько цепляется за штаны, безошибочно залезает внутрь, ползет вверх так, что вы ничего не чувствуете, потом впивается в самое уязвимое место, а вы опять ничего не чувствуете, и пьет вашу кровь. Много он, конечно, не выпьет, но дурной болезнью заразить может. Отвратительное создание! В природе их, однако, около 20 тысяч видов, и вымирать они, похоже, не собираются.
Представляете: годами ничего не делает, потом один удачный набег, и снова вечный кайф! Прямо “Хамас” какой-то.
Порожденная случайной мутацией линия поведения, оказавшаяся успешной, передается из поколения в поколение, и закрепляется тем самым генетически.
Вот и у людей так. Какие только удивительные характеры не встречаются нам на жизненном пути.
…Коля был необыкновенно обаятельным ребенком. У них вообще вся семья была такая. Отец – красавец в черном кожаном пальто – служил в КГБ. И мать там работала, кажется, библиотекаршей. И старший сын был курсантом кэ-гэ-бешного училища. И все жутко приятные, вежливые, располагающие к себе люди. Чем там глава семьи занимался в своем КГБ, неизвестно, но, судя по старенькому “жигуленку”, на котором ездил, чина был небольшого. А Колю вообще хотелось взять за руку, привести домой и угостить каким-нибудь компотом или шоколадным мороженым. И смотреть с умилением, как он ест. Такой был приятный.
Потом мы уехали в эмиграцию и, естественно, потеряли соседей из виду. Прошло двадцать лет, а для Москвы – целая эпоха. Каждый раз, возвращаясь из краткого визита на родину, жена рассказывала удивительные вещи. Так я узнал, что Колин отец больше не офицер КГБ, а чиновник в правительстве города. Должность вроде невысокая, но хлебная, потому что он теперь ездит уже на белом “Мерседесе”. Что-то связанное со строительством… А Коля с ними больше не живет. Отец его выгнал. И вот что совершенно нетипично для этого тихого семейства: выгнал со скандалом и дракой. Колю после этого видели с лицом, половина которого была сине-фиолетового цвета.
Но он не пропал. Женился вскоре на дочери известного бизнесмена из тех, кого называют олигархами, и стал ведущим утренней передачи на телевидении. Иногда я смотрю московские телевизионные программы через Интернет, и пару раз его видел. Красивый молодой человек с длинными волосами. Сквозь природную степенность иногда прорывается некоторая вертлявость, совершенно отсутствующая в родителях. Там теперь господствует такой раскованный, заимствованный на Западе стиль, то есть бумажек, по которым ведущие читают текст, не видно. Может быть, какие-нибудь скрытые от зрителя экраны с подсказками все-таки есть. Внешне во всяком случае царит атмосфера непринужденности и добродушного юмора. Фальшивая, конечно, но стремление к раскованности сомнений не вызывает.
Если бы Коля ничего не говорил, он бы смотрелся на телеэкране великолепно. Но он что-то рассказывал и шутил. Сидя перед экраном своего компьютера, я чувствовал, как во мне поднимается чувство гадливости. Строй его реплик был убог, а шутки отдавали приблатненным уличным душком. Вряд ли это были редакционные заготовки, скорее – неловкие импровизации.
Я попытался представить, как Коля пробрался на телестудию. Вот он сидит в студенческой аудитории журфака на ряд впереди и на два места сбоку от дочери олигарха. Просто сидит и ничего не делает. День сидит, два, месяц, полгода… Продолжительность экспозиции начинает срабатывать: молодая, полная йогуртов и свежих витаминов девушка неотвратимо влюбляется. Он подсаживается рядом, они теперь ходят парой, она беременеет. Папа-олигарх пытается вразумить дочь, но тоже подпадает под гипноз природного Колиного обаяния. Свадьба в лучшем ресторане города, квартира в элитном доме, престижная работа…
Чувствуете в моем рассказе некоторое злопыхательство? Что есть, то есть, но только не подумайте, что оно проистекает от эмигрантской зависти. Просто я недавно узнал такое, что будит во мне желание этого самого Колю удавить своими собственными руками.
“Во всей Смоленщине нет кокаина, это временный кризис сырья…” – поет Борис Гребенщиков. На Смоленщине, может, его и нет, а в Москве – навалом. И не только кокаина, но и другой самой разнообразной наркоты. В результате только в том 16-этажном доме в Беляево, где мы жили, пятеро молодых людей умерли от передозировки. А сколько таких по всему городу, страшно представить. Среди них сын подруги моей жены, сын моего самого близкого друга, жених племянницы, одноклассник нашего сына… Последний, кстати, жил двумя этажами ниже нас. А Коля – напротив…
Короче говоря, именно он поставлял ребятам наркоту. Говоря по-английски, был наркодилером. Действовал аккуратно, следов не оставлял, но нет ничего тайного, что бы не стало явным. Озверевший от горя отец погибшего мальчика вломился в квартиру наших кэ-гэ-бешников с намерением убить подлеца. Некоторое время оттуда доносились крики и шум драки. Потом потерявший сына родитель тихо вышел и больше не возникал. Какой там произошел разговор и что именно умиротворило несчастного, никто не знает. Горе разрушило эту недавно еще благополучную семью, родители развелись и разъехались. Но это было позже, а в тот день Коля с ужасным синяком на лице был изгнан из дома. Никаких судебных исков и уголовных дел возбуждено не было.
И последняя новость из Москвы. Недавно Колю и его солидного, но все такого же обаятельного и вызывающего доверие отца видели мирно беседующими у подъезда мэрии…
