“Мчится бешеный шар
и летит в бесконечность,
И смешные букашки облепили его…”
Александр Вертинский
Когда двадцать два года назад Ивановы приехали в Саскатун, русских там практически не было. Виталий созвал всех на семейный совет. “Всех” – значит жену Соню, пятилетнего сына Мишу и пуделя Тимура.
– Если так получилось, что вокруг нас все говорят только по-английски, то и мы тоже должны начать разговаривать по-английски. Чем быстрее – тем лучше. Это единственный путь освоиться и стать не чужаком-иммигрантом, а таким же, как все. С этого дня русский язык в нашем доме под запретом. За каждое русское слово будет налагаться штраф – один цент. Let us talk only in English! O’kаy?
Миша радостно закивал, Соня заплакала, а Тимур залаял.
– Будем считать, что Тимур лает по-английски, – пошутил Виталий, чтобы как-то смягчить реакцию жены.
Дело пошло на удивление быстро. Уже через пару месяцев штрафные центы брякались в банку из-под соленых огурцов все реже и реже. Виталий сразу начал работать по своей специальности инженера-электрика. Соне тоже удалось устроиться на работу в магазин, сначала – подсобной рабочей, а потом – кассиром. Что касается Миши, то он перешел на язык Шекспира и мультипликационного семейства Симпсонов практически мгновенно. А скромный Тимур от сытой жизни в окружении местных кастрированных псов и по их примеру вообще перестал лаять.
Шли годы. Ивановы купили дом. Виталий стал Вилли, Соня – Софи, а Миша – Майком. В городе начали появляться другие русские семьи, но Ивановы были настолько заняты работой и домом, что на общение с соотечественниками у них просто не оставалось времени. Честно говоря, никакого такого общения вне семьи и работы у них практически не было. По-прежнему они общались между собой исключительно по-английски, банка из-под огурцов со штрафными центами была забыта за ненадобностью в подвале.
Виталия на работе ценили и продвигали, все коллеги были с ним исключительно любезны и дружелюбны, регулярно интересовались успехами жены и сына. На рождественских парти давно не видевшие друг друга жены сотрудников даже целовались при встрече, но этим дело и ограничивалось. Близких друзей у них так и не появилось.
Впрочем, это не совсем так. В Саскатуне специалист с дипломом химика нарасхват. Соню приняли на работу в исследовательский центр крупной компании. Но еще работая в магазине, она подружилась с Дашей, которая оказалась здесь, выйдя замуж за канадца. Между собой женщины разговаривали только по-русски. Разговаривали и никак не могли наговориться, поэтому регулярно перезванивались. Однако, если в этот момент в комнате появлялся Виталий, Соня мгновенно переходила на английский. Может быть, поэтому, а может быть, просто потому, что женщины в этом отношении способнее мужчин, Соня родной язык не забыла и даже сохранила в нем бойкость речи.
Ну, а с Виталием однажды случился казус. На предприятие, где он работал, приехала большая делегация российских специалистов. Их разделили на две группы по различным профессиональным интересам, но так как при делегации был только один переводчик, Виталия попросили помочь соотечественникам. От неожиданности и отсутствия переводческих навыков у Виталия чуть не зашкалились мозги. Он путал английские и русские слова, мекал и бекал, сделался весь красный и при первой же возможности, сославшись на занятость, позорно бежал от пытки бывшим родным языком.
Что же касается Миши, то у него после окончания школы обнаружился интерес к происходящим в России экономическим и политическим процессам. Он поступил на соответствующий факультет университета, а после его окончания нашел работу в московском филиале канадской строительной фирмы. Еще раньше, до отъезда Миши в Россию, сдох от старости пудель Тимур. В опустевшем доме Ивановых повисла тяжелая тишина. Хотя Виталий и Соня продолжали ездить на работу и делать все, как раньше, жизнь словно остановилась. Вернее, приостановилась, чтобы понестись галопом.
Родители Виталия, которые раньше и слышать не хотели о переезде за океан, вдруг начали жаловаться на здоровье и тоску по сыну. Когда же Виталий принялся хлопотать в иммиграционном ведомстве об оформлении спонсорства, старики в один голос потребовали, чтобы семья воссоединилась в таком месте страны, где много русских.
– Есть же у вас что-то вроде нью-йоркского Брайтона, – сказал Виталию по телефону отец. – И еще позаботься, чтобы было русское телевидение.
Так они оказались в русском районе Торонто. Продали дом в Саскатуне и переехали. Купили две квартиры в одной башне: родителям – на втором этаже, а себе – на девятнадцатом.
Русский язык подхватил Виталия, словно торнадо. С родителями – по-русски, почти половина соседей по дому – русские, в магазинах – русские продавцы и покупатели, Миша звонит из Москвы и тоже старается говорить по-русски, одновременно не забывая регулярно упрекать отца за то, что тот в свое время изгнал из семьи родной язык. Кстати, русское телевидение, установленное по просьбе родителей, оказалось довольно интересным. И наконец, в местном отделении компании, куда Виталий перевелся по работе, тоже было около дюжины русских сотрудников. Было такое ощущение, что огромная планета Земля буквально на глазах съежилась и превратилась в маленький шарик, на котором все континенты и страны оказались чуть ли не в пешеходной доступности.
Виталий с удивлением обнаружил, что английский язык здесь практически не нужен, вполне можно обходиться русским. Он полюбил русские фильмы, стал слушать по радио русские песни, много болтал с соседями о происходящих в России политических событиях и вдруг почувствовал, что избавился от какого-то не осознаваемого им раньше внутреннего напряжения. Иными словами, испытал облегчение. Сделав это открытие, он поделился им с Борисом Абрамовичем из соседней квартиры.
– А ты художественную литературу по-английски читал? – поинтересовался тот.
– Нет, только специальную.
– Ну, тогда понятно. С культурной точки зрения, в своем Саскатуне ты съехал на бытовой, обывательский уровень, а вернувшись в пространство русского языка, снова стал интеллигентом.
– Возможно вы правы, – задумчиво сказал Виталий. – Самое удивительное, что мне все меньше и меньше хочется говорить по-английски.
– Погоди, вот еще выйдешь на пенсию…
