Инга была безотцовщиной аж в третьем поколении. Прабабка Инги познакомилась с красавцем-летчиком весной 1941-го. 22-го июня он вылетел в западном направлении, и с тех пор его больше никто никогда не видел. А в январе 1942-го прабабка родила Ингину бабушку. Было это в блокадном Ленинграде. Прабабка сумела и сама выжить, и сохранить жизнь ребенку.
После войны она перебралась в Москву, благодаря своей красоте устроилась в МИД и много лет проработала в советских посольствах за границей. Замуж она так никогда и не вышла. А бабушка росла по интернатам, хоть и элитарным, но все-таки… Наезжавшая раз в год на месяц приятно пахнувшая благородными духами мать была разительно непохожа на всех известных бабушке женщин и твердила только одно: “Учись, дочка. Учеба – это главное”.
Бабушка выросла и поступила на переводческий факультет Института иностранных языков. На третьем курсе она познакомилась с красивым курсантом пограничного училища. Когда он получил лейтенантские погоны, они расписались и уехали на горную погранзаставу в Таджикистане. Там бабушка родила Ингину маму. Жизнь на заставе была дикой и странной. Как-то муж по пьянке устроил дуэль со старшиной из ракетниц. Ракета угодила ему в плечо, там образовался чудовищный гибрид кровоподтека, синяка и ожога. Муж его скрывал, продолжал нести службу и самостоятельно лечился водкой. Бабушка после этого вернулась с дочкой в Москву и подала на развод. Вторично замуж она так никогда и не вышла, одна растила дочь, работая в библиотеке МИДа, куда ее перед смертью устроила прабабка. “Учись, дочка, – повторяла она Ингиной матери. – Я вот, видишь, сглупила, бросила институт ради твоего придурка-отца, и теперь, как дура, сижу в пыльной библиотеке. А могла бы с переводческим дипломом разъезжать по миру…”
Ингина мать поступила в педагогический институт. На последнем курсе у ней случился роман с молодым профессором, она забеременела, родила Ингу, но развести профессора со старухой-женой так и не сумела. Несмотря на все эти страсти и скандалы, мать героически сдала госэкзамены, написала дипломную работу и стала преподавателем английского языка. Замуж, впрочем, так и не вышла. Время было интересное. Перестройка естественным образом вылилась в развал страны, железный занавес испарился, интеллигенция кинулась врассыпную, и Инга с матерью оказались в Канаде. Мать с головой нырнула в изучение французского языка, как будто английского ей было мало. Видимо, семейный завет учиться во что бы то ни стало закрепился уже на генетическом уровне. Она и Ингу все время пилила: “Учись! Учись!” Вообще, она много чему учила Ингу. Это была детально разработанная философская система обоснования безотцовщины. В тезисном изложении она звучала примерно так:
– Все мужики – сволочи. Их поведение обусловлено животными инстинктами. Когда у них гон, они обычно обещают золотые горы. Верить им нельзя. Едва появляется даже слабый намек на то, чтобы взять на себя хоть малейшую ответственность, они или исчезают, или уходят в запой, что одно и то же. Так называемой любви не существует. Есть только мужская похоть. У них в голове один секс. Они на него слетаются, как мухи на мед. А для женщины секс – наказание. Во-первых, ничего хорошего в нем нет. Все эти сказки про сладкие оргазмы – вранье. Их придумывают корыстные женщины, чтобы заманить в свои сети богатых мужчин. Во-вторых, секс опасен для здоровья, потому что сулит венерические заболевания и ненужные мучительные беременности. Венерических болезней – тысячи, ученые-медики до сих пор продолжают открывать все новые и новые. А что касается беременностей и абортов, то они унесли жизни даже не тысяч, а миллионов женщин, которые не сумели уклониться от мужских приставаний. Поэтому надо полагаться только на себя. Самый надежный фундамент в жизни – образование. Учись, дочка, и ты станешь хозяйкой положения.
Несмотря но столь стройную идеологию мужененавистничества, Ингина мать не оставляла попыток выйти замуж. Время от времени в их доме появлялись разные мужчины, как правило, немолодые, пузатые и потертые. Мать преображалась, начинала пахнуть французскими духами, но мужчины быстро исчезали, и жизнь вновь вязла в бытовой рутине. Правда, один из них Инге понравился. Это был даже не материн ухажер, а молодой спортивный приятель материного ухажера.
Пока мать притворялась домовитой и, показушно напевая, что-то изображала на кухне, приятель ее ухажера взял 14-летнюю Ингу за руку и повел… в ресторан! Там он купил ей мороженое, и они до изнурения резались в пинг-понг. Играл парень как бог, вел себя по-товарищески и никаких поползновений приставать не обозначал. А когда они вернулись домой, загрузили в машину приготовленное матерью и поехали на одно из бесчисленных канадских озер, Инга сообразила, почему они проводят воскресный день именно в таком составе. Молодой парень был просто шофером, потому что у материного ухажера не было ни машины, ни автомобильных прав.
С детьми ведь как бывает: они или продолжают родительскую линию, или полностью от нее отрекаются и начинают делать что-то диаметрально противоположное.
Прекрасно зная историю своей семьи, Инга поклялась себе разорвать порочный круг безотцовщины. “Никакие мужчины не монстры, как это пытается представить мать. Они тоже люди со своими достоинствами и недостатками. Чтобы с ними ладить, надо меньше кривляться, меньше сплетничать о подружках и болтать всякие глупости, а просто быть самой собой, вести себя честно и стараться быть хорошим товарищем. Вон вокруг сколько нормальных семей”.
Когда Инге исполнилось шестнадцать, случилось вот что.
Мать позвонила Инге на сотовый в одиннадцатом часу вечера.
– Ты куда пропала?!! Я с ума схожу.
– Все в порядке. Мы через полчаса будем.
– Мы?!! Кто это мы?
– Я и мой бой-френд Ник.
– Бой-френд! Боже! Ты с ума сошла!
– Нет, мама, я вполне нормальная.
И они пришли домой. Рослый, похожий на университетского студента Ник был очень вежлив и уважителен. Когда он узнал, что Ингина мать продолжает изучать язык Дюма и Флобера, непринужденно перешел на беглый французский. Тем временем Инга вышла из своей комнаты с туго набитым рюкзачком.
– Куда это ты собралась на ночь?!! – пришла в ужас мать.
– Сначала на парти, а потом – к Нику.
– Ты хорошо подумала? Помнишь, чему я тебя учила?
– Помню, мама. Не волнуйся. Мы – в Канаде. Все будет хорошо.
Они ушли.
А мать не спала всю ночь, плакала, жалела себя и ругала судьбу.
