Вера познакомилась с Толиком в Сиэтле, поженились они в Ванкувере, а поселились в Монреале. Девичья фамилия Веры была Петрошина, но в Сиэтле она жила под фамилией первого мужа – Гордон. Перед тем, как идти в мэрию расписываться, Вера сказала Толику, что хочет взять его фамилию Шляйхер. Толик рассмеялся и сказал, что подумывал о том же, но стеснялся начать разговор.
– То есть ты не против? – спросила Вера.
– Ты не поняла. Я сам хотел взять твою фамилию.
– Это не моя фамилия, а первого мужа.
– А как его зовут?
– Толей, как и тебя.
– Понимаешь, Верунчик, я всю жизнь стеснялся своей фамилии, а тут такая удобная возможность от нее избавиться. Дело в том, что Шляйхер – это на идиш “пройдоха”. Ну, какой я пройдоха?! А ты – тем более. Давай лучше будем Гордонами, это звучит гордо. А где сейчас твой бывший?
– Уехал обратно в Киев.
– Вот и хорошо.
Быть женой Толика оказалось удобно и приятно. Во-первых, он был элегантен и даже красив. Когда институтские подруги спрашивали по телефону, какой ее новый муж, Вера начинала мямлить что-то невразумительное: “…Ну, среднего роста, спортивный такой, шатен, глаза такие сероватые. На еврея не похож и на русского тоже. Я сначала подумала, что он манекенщик и снимается для журналов одежды, а оказался бизнесмен…”. Во-вторых, Толик как-то естественно и непринужденно взял на себя все финансовые и бюрократические проблемы. Вера даже не заметила, как они перебрались из одной страны в другую и оказались в уютной и просторной квартире в самом центре Монреаля, потому что Толик сам оформлял все документа и оплачивал все счета.
Прошло девять лет. Выросла и пошла в школу их дочка Марианна. Вера подтвердила свою квалификацию медсестры и устроилась в военный госпиталь. Толик сказал, что их квартира днем пустует, поэтому он будет работать дома, чтобы не тратить деньги на аренду офиса. Чем конкретно он занимается, Вера так до конца и не понимала. Что-то связанное с международной торговлей и строительством. Время от времени Толик совершал деловые поездки, в том числе за границу, но никогда не отсутствовал более недели.
Первые месяцы их брака Вера удивлялась некоторым странностям поведения мужа, но потом к ним привыкла и перестала считать их странностями. Например, Толик легко вписывался в любую компанию, но сам говорил мало, а больше слушал. Со временем стало заметно, что все их знакомые – это знакомые Веры. Собственных друзей у Толика, похоже, не было. Когда Вера поинтересовалась, почему так происходит, Толик ее обнял и сказал, что у него есть семья и это самое главное. И еще он никогда не разговаривал по телефону, хотя мобильник всегда был при нем. Правда, иногда он доставал телефон из кармана, открывал экранчик, пару секунд смотрел на него и снова убирал.
Еще когда они только познакомились, Вера с уважением отметила, что Толик говорит по-английски совершенно без акцента.
– Где ты так научился? – спросила она.
– Родители запихнули в языковую спецшколу, – объяснил Толик, – а потом у меня от природы хороший музыкальный слух.
В Монреале неожиданно выяснилось, что он и по-французски изъясняется довольно бегло. В общем, не муж, а находка. Не пьет, не курит, зарабатывает более чем достаточно и на женщин не заглядывается. Практически идеальный супруг. Но что-то исподволь чуткую Верину душу точило. И неспроста. На десятом году супружеской жизни посыпались загадки
Однажды из окна автобуса Вера увидела, как Толик выходит из спортивной машины, за рулем которой сидела ослепительно красивая блондинка. Вера поспешила домой, но Толик как ни в чем ни бывало сидел за компьютером в своем офисе. Вера ничего не сказала, но, когда Толик спал, она потихоньку включила его мобильник и стала изучать историю звонков и текстовых сообщений. Оказалось, что изучать нечего. Складывалось впечатление, что Толик пользовался телефоном исключительно для разговоров с женой и дочкой. А в разделе сообщений вообще имелась всего одна, причем не отправленная записка: “Вера! Я тебя люблю!”.
“Может, он шпион? – подумала Вера. – Этого только не хватало!”
Прошло недели две. Едва Вера начала успокаиваться по поводу таинственной блондинки, как недавно поступившая к ним в госпиталь медсестра спросила:
– Кто тот мужчина, который подвозил тебя вчера на работу?
– Толик. А что?
– Я встречала его в Нью-Йорке. Он был партнером моего бой-френда, а потом испарился с общей кассой.
– Ты уверена? Может, просто похож.
– Вполне возможно. Внешность такая же, неопределенная…
А еще через неделю знакомая знакомой сказала, что в конце 90-х видела Толика в Москве в главном офисе “МММ”, финансовой пирамиды под началом знаменитого Мавроди:
– Он был явно не посетителем, а сотрудником, причем, судя по всему, не рядовым.
Вера вновь озаботилась тем, о чем уже привыкла не задумываться, – о нелюбви мужа рассказывать о своем прошлом. Раньше она даже шутила по этому поводу: “Выходит, ты родился, а потом сразу женился на мне…”, в ответ на что Толик только смеялся.
Когда в очередной раз муж отправился в деловую поездку, Вера включила его компьютер и стала методично просматривать файл за файлом. Ничего подозрительного, одни только семейные фотографии и гороскопы. Самое удивительное, что следов деловой активности тоже не наблюдалось. Компьютер выглядел, как привезенный неделю назад из магазина.
Одна папка не открывалась и требовала пароля. Вера стала наугад перебирать подряд разные комбинации букв и чисел – дни их рождения и рождения дочери, номера телефонов, названия городов, где они бывали. В конце концов, папка открылась на ее собственное имя. Там был всего один документ, содержащий всего одну строчку: “Я люблю тебя, Вера!”.
Из той командировки Толик не вернулся. Вскоре на Верин электронный адрес пришел перевод на крупную сумму с короткой запиской: “Прости!”. Все попытки разыскать исчезнувшего мужа к успеху не привели. В память о десяти годах супружеской жизни осталась дочь и деревянная матрешка, в недрах которой Толик когда-то подарил ей обручальное кольцо.
Кто он был – шпион, авантюрист, мафиози или сумасшедший так и осталось неизвестным. Замуж Вера больше не выходила, хотя предложения ей делали не раз.
2006.
