Крокодилы-бегемоты

В апреле прошлого года, в Нидерландах, в городе Маастрихт, проходил международный конгресс психиатров. Психиатры из многих стран рассказывали о своей работе.
Молодые врачи были радостно возбуждены и активно выступали на семинарах, пожилые смотрели на них снисходительно и были ироничны, хотя те, кто занимался академическими исследованиями, имели вид добродушный и рассеянный. Они приветливо кивали всем, даже манекенам в витринах магазинов. Те, кто вел практическую работу и преподавал, выделялись порывистыми движениями, громким голосом и быстрой сменой настроений. Врачи из стран третьего мира отличались от психиатров из развитых стран, как глупый псих из Донецка от культурного новозеландского помешанного.
Однажды вечером, после доклада итальянского психиатра Джанфранко Маринетти о влиянии левых идей на правое полушарие головного мозга, молодая красивая африканка, доктор Зана Мбунгвбе, разговорилась с профессором Павелом Вожаком о реактивных психозах на стадии распада личности при шизофрении. Затем разговор перешел на тему влияния стресса на функции репродуктивной системы у женщин, и они настолько увлеклись, что проговорили весь вечер. После ужина Павел пригласил Зану к себе на бокал пива и, после третьего бокала, они обнаружили удивительное сходство во взглядах на поведение социопатов в параноидальном состоянии. Профессор обнял ее, она быстро разделась, и они сблизились настолько, насколько вообще могут сблизиться психиатры.
– Милый, – тихо сказала Зана, – я не представляю, как буду без тебя жить. У меня дома даже нет телефона, чтобы позвонить тебе. Я полгода назад начала писать диссертацию на тему элефанофобии и, хотя она почти готова, я не хочу о ней думать. Хочу быть с тобой. Я совершенно одна, совершенно. Многие наши мужчины были бы счастливы, если бы я вышла за них замуж. Но я не хочу. Ты мне сразу понравился. Примеры, которые ты привел в своем докладе о Мареке П., который боялся ездить на трамвае после ссоры с кондуктором, и о протестах молодежи против капитализма, как иллюстрации скрытого комплекса вины в постиндустриальном обществе, произвели на меня глубокое впечатление. Я никогда не была в Праге и теперь мечтаю там побывать. Я уверена, что мне понравится.
Павел задумался. Он был немолод и одинок. Зана была прекрасна.
– А диссертация? – спросил он. – Когда ты должна защитить ее?
– Сроков никаких нет. Я свободный человек.
– Тема твоей диссертации… – осторожно продолжил Павел, – …элефанофобия? Что-то знакомое… Странно, совершенно вылетело из головы… Ты давно занимаешься этой темой? У вас это имеет практическое значение? Часто встречающиеся случаи?
– Конечно! Заболевают буквально целые деревни! Имеется правительственная программа помощи этим людям. Выезжают специалисты, проводят консультации на местах. Все это финансируется через UNICEF. В крайних случаях приходится отстреливать наиболее агрессивные особи прямо в полях или поблизости от деревни. Правительство присылает специальных людей, они убивают их одним выстрелом за ухо. Хотя по закону это запрещено, но другого выхода нет. Мясо идет в пищу жителям деревни.
Профессор сел в кровати и посмотрел за окно. Было серое голландское утро. Он сглотнул.
– У нас бы этого делать не стали, – сказал он. – В крайнем случае полиция применила бы слезоточивый газ и водяные пушки. Я не сторонник крайних мер, хотя… Возможно, это единственное, что остается обществу, чтобы навести порядок и защитить себя от экстремистов. Но все же, по европейским меркам, это чересчур. Конечно, после всего, что ты мне рассказала, я думаю, что в Праге тебе должно понравиться. Это сравнить невозможно. Тебе покажется у нас очень спокойно, даже скучно. И как часто встречается это заболевание в ваших местах?
– Довольно часто. В сельской местности.
Зана села в постели, и он невольно залюбовался ею.
– Напомни, кто дал это определение – элефанофобия….
– Профессор Соломон Аквабе. Он первый обратил внимание на зависимость между набегами слонов и возникновением стойкого негативного образа слона в сознании деревенских жителей. После двух-трех набегов это превращается в фобию. Все, что связано со слонами, вызывало у людей страх и озлобленность. Они чувствуют себя беспомощными и беззащитными перед слонами, которые находятся под защитой государства. За убийство слона присуждают большой штраф. Слоны, видя безнаказанность, ведут себя агрессивно. Вытаптывают посевы, могут разрушить жилище.
– Элефанофобия…. Да, конечно! Слонобоязнь! Значит выстрелом за ухо у вас убивают слонов? – спросил Павел.
– Конечно, – сказала Зана. – А ты что подумал?
Профессор нежно поцеловал ее и промолчал. Наступало утро. Внизу их ждал “шведский стол”, у подъезда стоял автобус.
В этот день профессор Вожак должен был выступить на семинаре по идиотизму. В своем докладе он классифицировал различные формы идиотизма и говорил, что анализ социальных и личностных проблем методом сопоставления цели и способа ее достижения, неизменно приводил его к постановке этого диагноза.
Это привело его к открытию феномена, которые он назвал “социотизм” – социальный идиотизм.
В качестве примера он привел давнюю проблему развитых стран – бездомность. Огромные средства были затрачены на изучение этой проблемы, хотя разумней было бы использовать их для ее решения – строительства домов. В этом случае помощь странам третьего мира выглядит неадекватно, когда собственные граждане спят на улице, носят обноски и питаются отбросами.
После его доклада русский ученый Владлен Косарев показал документальные фильмы: “Взгляд врача на участие населения в современных политических процессах” и “Немотивированная агрессия при различных степенях дебилизма”. После перерыва американский психиатр Хабиб Аль Хаттам изложил свою точку зрения о влиянии доходов на либидо, канадский профессор Си Ху Чан сделал доклад об отношении к преступности с точки зрения садо-мазохизма, профессор из Франции Жан Махмуд Бируни рассказал о совпадении роста цен на бензин и пика самоубийств в Иль де Франс, а баварский доктор Абдуллах Саид Грюнциммер привел доказательства своей гипотезы о связи фригидности с нарушениями работы желудочно-кишечного тракта.
Вечером по телевизору показывали уличные беспорядки в Греции. Протестующие демонстранты забрасывали полицейских камнями и бутылками с “коктейлем Молотова”.
Зана была задумчива.
– У нас свои минусы, но пока нет этого, – сказала она. – Знаешь, Павел, поедем жить в Африку. Все эти слоны, носороги, крокодилы, если к ним не лезть, на самом деле славные зверюшки и совсем не страшные. А на четыре евро можно вдвоем пообедать в ресторане.
Он на минуту задумался и согласился.