Газеты полны событиями, и детские сказки оказались оторваны от реальности. Нелепые буржуазные истории с наивными диалогами – чему они могут научить наших детей? С каким опытом они войдут в жизнь? Почему никто не обратил внимания, что сказки безнадежно устарели? Используя классические сюжеты, необходимо их доработать, придать им достоверный вид – дети скажут: спасибо, блииин, конкретный ништяк!
Все помнят историю маленькой девочки в красной шапочке и Серого Волка. За годы, пока рассказывали эту сказку, девочка выросла, и теперь все надо излагать совершенно иначе:
Короче – в дремучем лесу конкретно жил волк. Он недавно откинулся (освободился) и тусил в заброшенной избушке. Однажды утром он вышел из дому и на тропинке встретил очаровательную молодую женщину, которая несла в корзиночке передачку. До этого дня волк думал, что нет счастья в жизни, но, встретив Красную Шапочку, понял, что ошибался. Вся его жизнь показалась ему пустой и ненужной. Он широко улыбнулся, показав плохие зубы, и ласково заговорил с ней типа на правах старого знакомого.
– Куда это ты несешь корзиночку, деточка? – спросил Волк.
– Склероз, что ли? Сколько раз можно одно и то же спрашивать? – сказала женщина. – А вообще-то не твое собачье дело. Куда надо, туда и несу. Пусти.
– Ты так выросла за это время… – сказал Волк. – Раньше была такая маленькая девочка, а сейчас… – большим носом он уловил идущий от нее аромат и с жадностью облизнулся.
– Читаешь? – спросила она, увидев у него в лапах старый номер “Плейбоя”.
– Так, иногда от делать не чего перелистываю, – сказал Волк, пряча журнал за спину. – Я тебя недавно по телеку видел. Когда была номинация на “мисс Красная Шапочка”. Я слышал, ты стриптизершей работаешь – снимаешь в баре шапочку. Это правда?
– А тебе что? Тебя это волнует? Тебе сказано: “Уйди с дороги”. Оглох, что ли?
– Ладно… – примирительно сказал Волк и отошел в сторону. – Привет бабушке.
– Как-нибудь обойдется без твоих приветов, – сказала Красная Шапочка.
– Чего это ты так резко? Не в настроении сегодня? – спросил Волк.
– Не суй свой нос не в свое дело, – сказала Красная Шапочка. – Ты бы лучше себе занятие какое-нибудь нашел, чем без толку дурью маяться. Сколько я тебя знаю – ты все такой же. Ну и видец, в натуре! Оторви да брось. Посмотри на себя!
– А чего смотреть? Хвост, лапы – все как у людей.
– Во, дает! Да ты бомж! И хата твоя – типичный бомжатник. Станок – полати с тряпьем. С твоим прикидом только людей пугать. Прежде чем прикалываться, ты бы хоть в порядок себя привел. Прошли те времена, когда любая блатняшка могла что-то из себя строить и слету снять телку. Теперь все просто – что ты имеешь, то ты и стоишь. И ни одна уважающая себя женщина с тобой не пойдет, если у тебя, кроме больших ушей, ни фига нет. Понял?
– Понял… – сказал Волк. – Как там бабушка?
– Твоими молитвами. Долго не протянет. Вот несу ей в корзиночке бумаги от нотариуса, чтобы оформить на себя ее домик, – сказала Красная Шапочка и хотела уже уходить, как Волк тихо сказал:
– А у меня тоже есть бабушка. Я недавно узнал. Получил письмо. Она живет в баварском лесу, в Германии. Получает небольшую пенсию от государства за заслуги перед фатерляндом. Зовет к себе – у нее кроме меня никого нету.
– Бабка немка? – спросила Красная Шапочка. – Немецкая волчара?
– Да. Гертруда Зигфридовна Вульф. Наших там немного осталось. Сначала перестреляли, теперь разводят.
– Так по их закону ты – бундесовский волк?
– Получается, что да.
– Ну, так что, поедешь?
– Да нет. Я и языка не знаю, и вообще… Что я там забыл?
– Язык – это не проблема. С волками жить – по волчьи выть. Какие-то дворняжки выдают себя за немецких овчарок, а тебе-то и карты в руки. А здесь что ты забыл?
– Здесь моя родина, – тихо сказал Волк. – Выхожу один я на дорогу, тебя вот встречаю… Я помню тебя еще пионеркой, Люда!
– А ты, оказывается, такой сентиментальный. Никогда бы не подумала, – сказала Красная Шапочка, пристально глядя на него. – Ты бы поехал хоть посмотрел, как там и что. Гансы вообще-то не хило устроились. Может, бабки какие-нибудь привезешь. “Хоть что-то”, как говорят в Одессе.
– Да ну их, – он закашлялся. – Не поеду я никуда.
– Ну, мы на эту тему еще поговорим, – сказала Красная Шапочка, внимательно глядя Волку в глаза. – Никуда он не поедет, видишь ли. Все едут, а он решил дома остаться, на родине, старый педриот. Не хочет жить в Германии, сцуко! Теперь я понимаю, почему у тебя такие большие уши. Тамбовский волк тебе товарищ. Ладно. Замнем пока эту тему. Короче, запиши номер моего мобильника. Позвони в конце недели, мы еще почирикаем.
Вернувшись домой, он оглядел убогое жилище, продавленную лежанку в углу, обглоданные куриные кости на газете и заскрипел зубами. “Почирикаем!” Скупые волчьи слезы показались на его глазах. Нет, так продолжаться не может! Он должен стать человеком! Он встанет на ноги, он будет ездить на “Ауди”, откроет свой бизнес и будет драть семь шкур с овец, которые ни на что другое не годятся! Он выучит немецкий, воссоединится с бабушкой, получит наследство, будет продавать мед, пеньку, лен, шкуры, редкоземельные металлы. Он задушит, как щенков, всех, кто встанет на его пути! И когда в новом домике в окрестностях Мюнхена он вечером будет в спальне читать “Шпигель” в цейсовских очках за четыреста евро, выйдет из душа розовая, улыбающаяся Люда Шапочникова, правнучка красного комкора.
Он отложит журнал, обнимет ее и шепнет ей на ушко:
– Ах, моя девочка, как ты вкусно пахнешь! Сейчас я тебя съем! Ам!
– Давай сначала наденем шапочку, – тихо скажет она.
Женщины назначают приз, а мужчины прыгают за ним, высунув язык – вначале от глупости, потом от отчаяния. Это и является основной движущей силой прогресса. Так заканчивается эта знаменитая детская сказка.
