Эту историю я знаю, что называется из первых уст. Произошла она в уже таком далеком 2001 году в том Лондоне, который ЛОНДОН. Не секрет, что многие наши соотечественники, разъехавшиеся в поисках лучшей доли по миру, предпочитают держаться вместе. Здесь срабатывает и тоска по дому, и слабое знание языка, и непонимание окружающей жизни, но в большей степени, вероятно, желание оказаться среди своих, хоть на пару минут вырваться из чуждого окружения. В Лондоне, как, впрочем, и в Торонто, центрами такого неформального общения были церковь, куда сходились по воскресеньям, и «русские» магазины, куда приходили, когда получалось, не только за продуктами, но и «на людей посмотреть, себя показать», почитать или повесить объявления, да и просто поболтать. Именно в таком магазине с душещипательным названием «Слеза комсомолки» я и познакомилась с Ларисой, героиней этой истории. Приехала она в Англию из белорусского Бобруйска подзаработать двоим своим детям на образование. Муж, как это часто у нас бывает, остался дома, потому что… Ну, вы сами понимаете почему. Так вот, муж там, в Бобруйске, варит детям супы (с помощью тещи, конечно), а Лариса по поддельным документам пашет в Лондоне на фабрике, по выходным убирает квартиры, шлет домой деньги и, по телефону, утешает сетующего на тяжкую жизнь мужа.
Сколько бы продолжалась эта семейная «почти идиллия» непонятно, если бы не британские власти, которые, безуспешно пытаясь бороться с огромным потоком нелегалов, периодически ни проводили полицейские рейды, в просторечии – облавы, на фабриках и заводах. Такая себе массовая игра в прятки: «Я иду тебя искать, кто не спрятался – я не виноват!». Лариса спрятаться не успела, и ее, вместе с несколькими десятками таких же бедолаг, забрали в полицейский участок. В ожидании оформления протоколов, а в Британии, как и в Канаде, ничего быстро не делается, присутствующие стали активно обсуждать, как бы избежать практически неминуемой депортации на милую сердцу Родину. Лариса внимательно прислушивалась к разговорам, ведь для нее, как, впрочем, и для большинства, возвращение домой было реальным крахом всех надежд: что делать в Бобруйске образца 2001 года с вечно «болеющим» безработным мужем и двумя детьми-подростками, которым не сегодня-завтра нужно будет оплачивать учебу в университете и которые за время ее «загранкомандировки» уже успели привыкнуть к хорошей жизни, она не представляла.
«Знающие люди» из числа присутствующих говорили, что можно попробовать «сдаться», т.е. попросить убежища: «Хотя по политическим мотивам сейчас не принимают…». Другие советовали сказать, что спасаешься от отправки воевать в Чечне: «Но тут есть нюансы – возраст, пол, и все такое…». Третьи говорили, что нужно заявить, что ты – гомосексуалист, а всем известно, как относятся к представителям секс меньшинств на постсоветском пространстве: «Хотя свою нетрадиционную ориентацию нужно еще доказать…».
Услышав свою фамилию, Лариса на дрожащих ногах прошла в комнату для допросов. После ответов на первые, чисто формальные вопросы типа «фамилия-имя-отчество-дата рождения», она неожиданно даже для самой себя громко заявила: «Я прошу убежище в Великобритании, потому что, являясь лесбиянкой, терпела постоянные преследования в родной Беларуси. Чтобы меня не убили, я была вынуждена выйти замуж, что было противно моей натуре. Для лучшей маскировки я даже родила двоих детей, но и это не спасло меня от постоянных унижений». Офицер, заполнив все бумаги, отпустил Ларису домой, сказав готовиться к суду, на который ее вызовут. Вздохнув с облегчением, что на некоторое время ее пребывание на территории Объединенного Королевства узаконено, и она сможет и дальше финансово поддерживать свою семью, Лариса заторопилась домой.
Думаю, все знают, что Британия – это остров, причем, не самый большой. А населения много, со всеми вытекающими из этого последствиями. Лариса, как и многие наши, в целях жесточайшей экономии (каждое пенни – лишняя конфетка детям) снимала комнату на пару со своей приятельницей. Комната, как это принято, была меблированной, с огромной, кинг-сайз, кроватью посередине, на которой измученные после работы женщины спали, каждая под своим одеялом. В этой-то самой кровати их, что называется – тепленькими, и застала внезапная ночная проверка из Хоум-офиса. Глядя на мятые ночнушки и перепуганные заспанные лица, офицер, неловко переминаясь с ноги на ногу, попросил Ларису подписать какие-то бумаги, извинился и вышел.
Через две недели по почте, совсем неожиданно, Лариса получила официальное уведомление о том, что ее просьба о предоставлении убежища удовлетворена властями Объединенного Королевства, и теперь она может безопасно жить в свободной стране.
В 2005 году Лариса уже забрала к себе детей и ожидала приезда любимого мужа. Правда, меня терзают смутные сомнения, что ему, уже окончательно отвыкшему работать и полюбившему шикарную, по меркам Бобруйска, жизнь, понравятся реалии западной жизни.
Жанна ВАКУЛЬСКАЯ
