Нобелевская премия по литературе за 2015 год присуждена белорусской писательнице Светлане Алексиевич с формулировкой «за многоголосое звучание ее прозы и увековечивание страдания и мужества». Торжественная церемония вручения награды пройдет 10 декабря в Стокгольме. Светлана Алексиевич стала 14-й женщиной, получившей Нобелевскую премию по литературе. Среди ее самых известных произведений – «У войны не женское лицо», «Цинковые мальчики», «Чернобыльская молитва», «Время секонд хэнд».
Впервые за полвека премия была присуждена писателю, преимущественно работающему в жанре документальной литературы. При этом впервые в истории Нобелевская премия по литературе присуждена профессиональному журналисту.
Светлана Алексиевич родилась 31 мая 1948 года в г. Ивано-Франковске (Украина) в семье военнослужащего. После демобилизации отца из армии семья переехала на его родину – в Беларусь. Жили в деревне. Отец и мать работали сельскими учителями. После окончания школы Светлана работала корреспондентом районной газеты в г. Наровле (Гомельской области). В 1967 году стала студенткой факультета журналистики Белорусского государственного университета в Минске. Во время учебы несколько раз была лауреатом республиканских и всесоюзных конкурсов научных студенческих работ. Получив диплом, работала в районной и республиканской газетах, позже – в литературно-художественном журнале «Неман».
Светлана Алексиевич пробовала себя, свой голос в разных жанрах – рассказы, публицистика, репортажи. Решающее влияние на ее выбор оказал известный белорусский писатель Алесь Адамович и его известные книги «Я – из огненной деревни» и «Блокадная книга». Написаны они не им одним, а в соавторстве с другими писателями, но идея и разработка этого нового для белорусской и современной русской литературы жанра принадлежала ему. В одном из интервью Светлана Алексиевич так потом скажет: «Я долго искала себя, хотелось найти что-то такое, чтобы приблизило к реальности, мучила, гипнотизировала, увлекала, была любопытна именно реальность. Схватить подлинность – вот, что хотелось.
И этот жанр – жанр человеческих голосов, исповедей, свидетельств и документов человеческой души мгновенно был мной присвоен. Да, я именно так вижу и слышу мир: через голоса, через детали быта и бытия. Так устроено мое зрение и ухо. И все, что во мне было, тут же оказалось нужным, потому что требовалось одновременно быть: писателем, журналистом, социологом, психоаналитиком, проповедником…»
В 1983 году была написана книга «У войны не женское лицо». Два года книга лежала в издательстве и не печаталась, автора обвиняли в пацифизме, натурализме, в развенчании героического образа советской женщины. Такие обвинения в те времена считались серьезными. Тем более, что за ней тянулась давняя слава – антисоветчицы и диссидентски настроенной журналистки.
Но грянули новые времена. В 1985 году книга «У войны не женское лицо» вышла почти одновременно в московском журнале «Октябрь», в издательствах «Советский писатель» и в «Роман-газете». И в последующие годы она переиздавалась многократно – общий тираж дошел до 2 млн. экземпляров.
Театр на Таганке отметил спектаклем «У войны не женское лицо» (режиссёр спектакля Анатолий Эфрос) 40-летие Победы. Известный белорусский режиссер Виктор Дашук в соавторстве со Светланой Алексиевич создали цикл документальных фильмов – семь картин – под названием «У войны не женское лицо». Киноцикл был отмечен международными премиями.
«Если оглянуться назад, вся наша история – советская и постсоветская – это огромная братская могила, море крови.»
В 1989 г. вышла новая книга С. Алексиевич «Цинковые мальчики» – книга о преступной афганской войне, которую десять лет скрывали от собственного народа. Чтобы написать эту книгу, она четыре года ездила по стране, встречалась с матерями погибших солдат и бывшими воинами-афганцами. Сама побывала на войне, летала в Афганистан. После выхода книги, которая произвела в обществе эффект разорвавшейся бомбы, многие не простили автору развенчание героического военного мифа. На нее обрушились, в первую очередь, военные и коммунистические газеты. В 1992 году в Минске был организован политический суд над автором и книгой «Цинковые мальчики». Но в защиту поднялась демократическая общественность, многие известные интеллектуалы за рубежом. Суд был приостановлен… Впоследствии по этой книге тоже были сняты несколько документальных картин, ставились спектакли.
В 1997 году С. Алексиевич закончила и опубликовала книгу «Чернобыльская молитва» (хроника будущего). Как пишет сама автор, эта книга не о Чернобыле, а о мире после Чернобыля. Как человек живет, обживает новую реальность, которая произошла, но еще не осознана и не понята. «Если оглянуться назад, вся наша история – советская и постсоветская – это огромная братская могила, море крови. Вечный диалог палачей и жертв. Вечные русские вопросы: что делать и кто виноват? Революция, Гулаг, Вторая мировая война и спрятанная от своего народа война в Афганистане, крах великой империи, под воду ушел гигантский социалистический материк, материк-утопия, а теперь новый вызов, космический вызов – Чернобыль. Вызов уже – всему живому. Все это – наша История. И это – тема моих книг. Мой путь… Мои круги ада… От человека к человеку…».
С начала 2000-х годов Светлана Алексиевич жила в Европе: в Италии, Франции, Германии. Там же она написала книгу «Время секонд хэнд», в которой рассматривает проблему влияния истории страны на сознание её граждан, в частности, формирование феномена «советского человека». В 2013 году она вернулась в Белоруссию. Как стало недавно известно, книги писателя Алексиевич войдут в школьную программу 10-11-х профильных классов, начиная со следующего учебного года.
«Сегодня я делаю новые книги, о любви, о старости и об исчезновении, об уходе из жизни. И знаете, люди меньше всего говорят о политике. Был один очень интересный рассказ. Человек был в концлагере, уже к ним подходил фронт, и когда их бомбили, то мужчины и женщины могли каким-то образом встретиться. И он говорил, что самое сексуальное, что он помнит из этого времени, — это сигнал воздушной тревоги, когда можно было бежать к условленному месту. Понимаете, как все твое покрывает все общее! Когда я начинаю говорить с человеком, я стараюсь освободить его от той банальности, в которой мы живем, как бы напрячь человека, чтобы он иначе заговорил. И когда человек начинает говорить свое, оно меньше всего связано с общим. Особенно в поколениях, которые отдаляются от первых революционных, совершенно завороженных этой идеологией поколений».
