Ей-богу, точно не помню, как мы познакомились. Но кажется, таким образом… Я работала в то время в розоватой украинской газетенке, тяготилась двусмысленностью своего положения (ведь, в конце концов, не для того я покидала Совок, чтобы воспевать в Канаде левые взгляды) и искала хоть какие-то связи с правыми изданиями на русском либо украинском.
Видно, тогда-то каким-то образом я и связалась с единственным русскоязычным литературным журналом в Канаде – «Современник». Интересно, что достаточно было телефонного звонка, чтобы наладить связь: никто в те спокойные времена не требовал прислать резюме, а твои способности к работе проверялись на деле. Оказалось, что редакторы в то время им не были нужны, но нужен был наборщик на смешной электрической машинке под названием «Варитайпер», с головкой-«ромашкой». Боже, какой роскошью казалась мне работа на этом чуде техники после моей старенькой и верной «Эрики». А может, познакомились мы через кого-то раньше, и это она предложила мне работу в журнале – разве вспомнишь сейчас! Но не обо мне речь.
Журнал, с набором, вычиткой и всеми остальными процедурами, делался на квартире у его редактора – писателя и поэта Льва Евгеньевича Фабрициуса. Туда приходили и авторы, и заместитель редактора (а фактически – редактор журнала) – Элла Ивановна Боброва. Поначалу показавшаяся мне этакой высокомерной светской дамой, с высокой прической буклями, с камеей на блузке с рюшами, она едва ли не с порога проявила чудеса энергии. Мы, совсем недавно приехавшие, сразу и без разговоров были взяты под ее заботливое крыло. Мотаясь по огромному Торонто на своем крошечном «остине мини», Элла Ивановна была вся в делах – и большей частью эти дела выливались в заботу о других. Первым делом она притащила к нам домой стационарный велосипед, поскольку я упомянула в разговоре свое желание сбросить вес, набранный за первые месяцы на канадских харчах. Она знакомила нас с интересными людьми, таскала с собой к ним в гости, приглашала к себе домой, где познакомила с мужем – известным канадским композитором Леоном Цукертом. Этот теплый дом был открыт для всех желающих и особенно – для новоприезжих из СССР, которых в те годы было еще совсем немного.
27 июня 1974 года, вскоре после нашего знакомства, Элла Ивановна пригласила нас в открытый театр парка Ontario Place, где с канадской балетной труппой выступал Михаил Барышников. Восторженная и немножко взбалмошная, она часто забывала, где оставила машину – так случилось и в тот раз. Пока, выдыхая восторг от представления, мы искали ее «миньку», пока его нашли, пока нас отвезли домой – на другой конец города, кстати, хотя ей самой из парка домой было ехать всего несколько минут, – перевалило далеко за полночь. Я еще первый сон досмотреть не успела, когда раздался телефонный звонок, и Э.И. бодрым дневным голосом сообщила, что великий танцор сразу же после спектакля попросил в Канаде политического убежища. Так, благодаря ей, мы стали в какой-то мере свидетелями истории.
Слишком долго будет перечислять все ее благодеяния в отношении нашей семьи в течение многолетнего нашего знакомства. Скажу только, что именно она и морально, и фактически поспособствовала тому, что я в конце концов нашла работу по специальности, с которой готова была распрощаться навеки, и не где-нибудь, а на «Радио Канада». Это она перед моей поездкой на интервью заставила меня пройти заочно начальный курс французского, что существенно улучшило мои шансы получить эту желанную работу. Связанный с этим переезд в Монреаль не прервал наших отношений, мы продолжали видеться и общаться по телефону. Она останавливалась у нас, когда привозила в Монреаль с выступлениями таких известных авторов, как Алла Кторова и Ирина Одоевцева, чью биографию она тогда писала. А когда мы стали выпускать прародительницу нынешней газеты – «Инфо Торонто», – Элла Ивановна стала первым нашим вдохновителем и поклонником. Она вырезáла из нее статьи о нашем городе и отправляла их своим родным и близким на Украину, в Казахстан и в Россию. Она находила время, чтобы позвонить и похвалить тот или иной материал.
Талантливая, образованная и очень деликатная – такой помнят Э.И. ее друзья и современники. Все эти качества прекрасно описаны в статье известной журналистки Беллы Езерской, помещенной в журнале “Вестник” №19(226) от 14 сентября 1999 года. Cсылка.
А мне хочется добавить, что не счесть в нашем городе семей, которым много добра сделала Элла Ивановна Боброва. К сожалению, большинство из них, встав на ноги, как-то отдалялись, забывали и связи с ней более не поддерживали, на что она, впрочем, не обижалась. Этот человек делал добро ради добра, а вовсе не ради благодарности.
В возрасте хорошенько за 90 Элла Ивановна продолжала летать по всему миру – на Украину, в Германию, в Испанию на отдых на Солнечном берегу, где у нее была квартира, в Сингапур, где работала от ЮНЕСКО ее дочь Нора, а позднее – в Австрию, куда Нора была переведена. Она была занята новыми книгами, переводами и изданиями своих произведений в странах постсоветского пространства – Украине, России, Казахстане.
Лет шесть-семь назад она позвонила взволнованная и пригласила нас в ресторан неподалеку от своего дома. Поводом, оказывается, была хвалебная рецензия на ее книгу какого-то важного американского критика. Вскоре после этой встречи Элла Ивановна в очередной раз отправилась в Австрию к дочери. Позвонила она оттуда только через полгода и сообщила, что у нее несколько ухудшилось здоровье, и врачи запретили ей летать самолетом, так что отныне она осядет в Австрии. Звенела она по-прежнему, рассказывала о планах, просила помочь с некоторыми издательскими делами. Перезванивались мы (правда, редко) еще несколько лет. Она уже плохо слышала, но была по-прежнему полна планов и энтузиазма – переводила на немецкий язык написанную ею книгу об Ирине Одоевцевой.
Года два назад звонки прекратились. Спохватившись, к стыду нашему, только месяца два назад, мы с другим ее горячим почитателем и другом, торонтцем Эрнстом Зальцбергом, занялись поисками: телефон в Австрии не отвечал, Нора переехала в Мальту к новому мужу, короче, следы затерялись. Недавно Эрику наконец-то удалось выяснить, что Элла Ивановна Боброва – старейшая поэтесса Русского зарубежья – скончалась 13 июля 2012 года в австрийском городе Иббсе.
Вынесенная в заголовок строка из стихотворения Александра Яшина пришла мне на ум, потому что вряд ли в наши дни встретишь человека, который так бескорыстно и искренне спешит делать добро. Сколько же добрых дел успела она сделать за свою долгую жизнь – ведь Элла Ивановна скончалась в возрасте ста с половиной лет. Все меньше остается на земле людей, знавших лично этого замечательного человека, и вместе с ними уходят в небытие и частички памяти о ней. И все-таки, я пишу эти слова, чтобы помнили – помнили даже те, кто не знал ее лично. Да будет земля ей пухом!
СТИХИ Э. БОБРОВОЙ
Памяти Юрия Голанского
Пушкин.
Лермонтов.
Лорка.
Сколько в самом расцвете
(вспомнить страшно и горько)
Сгублено было поэтов.
В слуги взяли мы атом
Смерти пыл укротили.
Им _ безоружным солдатам_
Песни одной не простили.
Потьма. Хмурый край света.
Маска. Ланцет хирурга.
Снова в нашем столетье
люди лишились друга,
Музы_поэта.
Январь 1973 г.
(Из книги «Янтарный сок»)
Все поражает…
В небе очертанья
закатом обагренных облаков,
и рыцаря Ламанчского страданья,
и в марте робких капель обещанья,
и вкруг утеса волн бессильных рев.
Земля _ восторг.
Мешают счастью
звезды.
В них мне мерещится предвестье бед.
Не с Млечного пути… Не белых _ гроздья,
а дальняя одна:
не всех ли грозных
она пожарищ порождает свет?..
(Из книги «Янтарный сок»)
Рассвета сонный вздох,
Дня многоликий шум,
Грусть сумерек, огней
вечерних искушение _
скажи, чем заглушить
мне зов мятежных дум?
Ушедшей радости
Где мне найти забвенье?
( Из книги «Я чуда жду»)
