Автор обзора на сайте иллюстрированного издания National Review Дэвид Френч (David French) – выпускник Гарварда, профессиональный адвокат, ветеран операции “Свобода” (Operation Freedom) в Ираке и автор нескольких бестселлеров , предлагает свое видение происходящих в Соединенных Штатах событий, связанных с введением там запретов на въезд граждан семи мусульманских стран.
Бывший преподаватель права в Корнелльской юридической школы, бывший президент Фонда личных прав на образование (Foundation for Indivitual Rights in Education – FIRE), старший советник Американского центра права и юстиции (American Center for Law and Justice), Френч успел еще и послужить в армии Соединенных Штатах.
В звании майoра резерва в 2007 году он направился в Ирак, где был военным юристом во Втором батальoне Третьего броне-кавалерийского полка.
За свою службу адвокат был награжден Бронзовой медалью, а ныне проживает в Колумби (штат Теннесси) вместе со своей супругой Нэнси, которая, в свою очередь, является автором издания New York Times.
“Истерическая риторика, вызванная распоряжением президента Трампа о беженцах вышла из-под контроля. Давайте притормозим, и взглянем на факты.
Если читать онлайновые комменты, можно подумать, что президент Трамп просто подрывает фундамент американских свобод. Можно подумать, что подписанное им вчера постановление о беженцах предает базовые американские основы. Можно также решить, что он полностью запретил всем людям одной веры близко подходить к американским берегам.
Взглянем на эту риторику. Вот – Чак Шумер (Chuck Shumer), американский сенатор: “Сегодня вечером слезы лились по щекам статуи Свободы после того, как была разрушена традиция приема иммигрантов, существовавшая с самого основания Америки”.
Если вы думаете, что только сенатор Шумер видел плачущую Леди Свободу, не угадали. Вот – Нэнси Пелози (Nancy Pelosi): “Держа приветственный факел, статуя Свободы лила сегодня слезы, когда увидела, как низко опустилась эта администрация в своем презрении нужд матерей и детей, сбежавших из разорванной войной Сирии”.
Телеканал CNN, явно подражая в своих лучших традициях онлайновому изданию Huffington Post, пестрила заголовками, гласящими: “Трамп запретил въезд 134 000 000”. А сама Huffington Post превзошла себя, просто перевернув на своей главной странице статую Свободы вверх тормашками.
Так что же наделал Трамп? Он ввел обещанные им запреты на мусульман?
Нет! Далеко не так. Он довольно далеко отошел от своих обещаний во время кампании, а вместо этого подписал президентский приказ, в котором преобладают в основном умеренные ограничения для беженцев и временные положения, направленные прямо на ограничение иммиграции из конфликтных райoнов джихадистского влияния.
Проанализируем ключевые положения, отделим факты от истерии и рассмотрим исторические аспекты и перспективы.
Во-первых, приказ временно, на 120 дней, приостанавливает прием беженцев для того, чтобы за это время был улучшен процесс проверки, а затем ограничивает число беженцев до 50 тысяч в год.
Возмутительно, не так ли? Но не спешите.
До 2016 года, до тех пор, когда Обама резко увеличил число беженцев, трамповские 50 тысяч приблизительно вписывались в типичное количество этих беженцев, которое принималось восемь лет правления Джорджа Буша и было типичным все два срока самого Обамы.
Ознакомьтесь с графиком, предоставленным Институтом Миграционной Политики (Migration Policy Institute):
В 2002 году в Соединенные Штаты въехал 27 131 беженец. В 2003, 2006 и 2007 их было менее 50 000.
Президент Обама был немного более щедр, чем президент Буш, но и его “беженские” лимиты с 2013 по 2015 были не более 70 тысяч человек, а в 2011 и 2012 он сам принял едва более 50 тысяч.
Вывод таков: Трамп улучшает процесс проверки и намерен принять беженцев примерно в таком же, в среднем, количестве, в котором они въезжали в течение 15 лет до драматического увеличения приема Обамой в 2016. Это увеличение Обамы выбивается из существовавших прежде норм, а не уменьшение Трампа.
Во-вторых, президентское распоряжение устанавливает временный, на 90 дней, запрет на въезд в США из Ирака, Сирии, Ирана, Ливии, Сомали, Судана и Йeмена. Эти страны либо разорваны на части джихадистскими бандами, либо находятся под контролем враждебных, джихадистских правительств.
Запрет остается в силе, пока министерство внутренней безопасности “собирает информацию, необходимую для оценки возможности выдавать визы и допускать въезд или предоставлять другие льготы, чтобы определить, что намерения индивидуала (которому предоставляется право въезда) не представляют опасности для общественности”. Запрет может быть и продлен, и расширен в зависимости от того, насколько указанные страны способны предоставить запрашиваемую информацию.
В запрете, однако, имеются важные пункты: “Государственный секретарь и министр внутренней безопасности могут, основываясь на принципе индивидуального подхода к каждому случаю, когда это необходимо в национальных интересах, выдавать визы и предоставлять другие иммиграционные льготы представителям стран, в отношении которых введен визовой запрет”.
Другими словами, министры могут делать исключения – положение, которое, будем надеется, в полной мере позволяет въезд в страну переводчиков и других проверенных союзников, даже в этот 90-дневный период.
В некоторой степени этот запрет касается новых иммигрантов, а также въезда с не-иммиграционными целями, и это мудрое решение. Мы знаем, что террористы пытаются проникнуть в страну, используя статус беженца или просто туриста. Мы знаем, что иммигранты из Сомали, например, организовали несколько джихадистских атак – и здесь, у нас дома, а другие пытались покинуть США, чтобы примкнуть к ИГИЛу.
Действительно, учитывая ужасный список совершенных и планировавшихся мусульманскими террористами атак, становится ясно, что наш нынешний подход к контрою угрозы – неадекватен.
Ежели только мы не собираемся смириться с тем, что террор мусульманских иммигрантов стал частью американской жизни, краткосрочный запрет на въезд из проблемных стран вкупе с систематическим пересмотром наших процедур проверки на безопасность – и разумные, и предусмотрительные меры.
Тем не менее, имеются сообщения о том, что запрет применяется сегодня и в отношении держателей грин-карт. Это безумие. Простым языком в распоряжении говорится, что оно не касается на легально находящихся в США резидентах, а держатели грин-карт все же подвергаются вновь и вновь проверкам на безопасность.
Администрация обязана немедленно вмешаться, чтобы остановить эти злоупотребления.
В том случае, если администрация Трампа продолжит такую практику против постоянных жителей, ее, безусловно, следует строго осудить.
В третьих, распоряжение Трампа немедленно приостанавливает прием сирийских беженцев “до того времени, пока я не определю, что в систему предоставления статуса (USRAP) внесены изменения, гарантирующие, что прием сирийских беженцев соответствует национальным интересам”.
Это, пожалуй, наименее важный аспект распоряжений, поскольку возвращает нас к практике администрации Обамы в период с 2011 по 2014 год.
Ноющим и скрежещущим зубами демократам следует напомнить, что до 2016 года администрация Обамы, в общем, довольно плотно захлопывала дверь перед беженцами из Сирии.
Посмотрим поближе. Гражданская война в Сирии началась в 2011. Вот цифры по приему беженцев из этой страны в США (до тех пор, пока Обама не принял более 13 тысяч в 2016). По финансовым годам:
2011 – 29 беженцев
2012 – 31
2014 – 36
2014 – 105
2015 – 1682.
Подведем итоги: пока в Сирии полыхало пламя войны, пока ИГИЛ набирал силу, пока беженцы потоками лились через границы своих соседей, всеми силами добираясь до Европы, администрация Обамы не открыла дверку даже для тонкой струйки той волны. Лишь в самые последние дни у власти президент Обама резко сменил курс, но и тогда число беженцев, которых он разрешил принять в США, не изменили всерьез положения с кризисом, а кстати, теперь у демократов хватает наглости публиковать в “Твиттере” фотографии окровавленных сирийских детишек?
Это особенно отвратительно в свете того, что администрация Обамы приняла славное решение вывести войска из Ирака и частично отстраниться от влияния на сирийский конфликт, что, безусловно, лишь обострило кризис с беженцами.
Геноцид произошел прямо перед носом у Обамы, а тонкая струйка из сирийских беженцев не исправила положения и не замазала гротескной картины явного пренебрежения интересами людей, не сгладила горечи отказа от помощи Ираку и многолетнего неумелого отношения к развивающемуся сирийскому кризису.
Если мы знаем, что наши враги постоянно ищут возможности ударить по Америке и ее союзникам, прибегая к помощи “беженцев”, когда мы знаем, что им удается это в Европе, когда у администрации возникают сомнения в том, что наша система в состоянии адекватно проверять всех беженцев, которых готов принять наш народ, взять паузу – не только разумно, но, возможно – необходимо.
Важно, чтобы мы могли предоставить достаточную помощь и защиту, обеспечивая безопасность и здоровье беженцев, но нет необходимости немедленно ввозить сирийцев в Соединенные Штаты для того, чтобы выполнить тем самым наши моральные обязанности.
В четвертых, несколько озадачивает поток негодования директивой Трампа, которая предусматривает “приоритетный подход к заявкам, сделанным отдельными лицами на основе религиозного преследования, при том условии, что верования этого лица представляют религию меньшинства в его собственной стране”.
Другими словами, когда прием беженцев возобновится, представителям религиозных меньшинств может быть отдано предпочтение. В некоторых странах это означает, что меньшинствами являются езиды и христиане. В других – вполне возможно, меньшинством могут являться и мусульмане.
Печально, но при администрации Обамы, как кажется, христиан и другие меньшинства ставили в конец очередь. К примеру, когда Обама драматически увеличил прием сирийских беженцев, христиане составили их мизерную часть.
Из 13210 сирийских беженцев, принятых в США с начала 2016 года, 13100 (99%) – мусульмане, из них – 12966 суннитов, 24 шиита и 110 других магометан. Христиан было 77 человек – 0.5%. Еще 24 (0.18%) – езиды.
В качестве статистической справки: в 2015 христиане составляли порядка 10% населения Сирии. Может, есть разумное объяснение такой диспропорции при приеме беженцев при Обаме, а может – нет.
Но одно ясно: федеральная система и законы о беженцах уже требуют проверки “на религиозность”. Как не раз указывал мой коллега Энди МакКарти, чужестранец, просящий убежища, “должен представить (помимо других) доказательства, что религия… была одной из основных причин его преследования”.
Одновременно с этим напомню: термин “беженец” означает “(А) – любой, находящийся вне пределов любой страны или родной страны… кто не в состоянии или не желает вернуться в эту страну из-за преследований или страха перед преследованием, в том числе… по религиозным мотивам”.
Но прошу вас, не говорите этого корреспонденту CNN, который опубликовал в своем “твите” следующее: “Нет никаких оснований утверждать, что беженцам-мусульманам уделялось первоочередное внимание перед христианами. Факт – в том, что правила приема беженцев никогда не основывались на религии. До сих пор”.
Ложь, ложь и еще раз ложь. Религиозный базис, по закону, часть правил по беженцам. И, конечно, вполне разумно отдавать предпочтение представителям меньшинств.
И для завершения: вы можете сами прочесть от начала до конца президентские распоряжения, перечитать, прочесть снова, но вы не увидите никаких “запретов на мусульман”. Их там нет. Нигде.
Самые драконовские пункты – это временный запрет на въезд из джихадистских регионов.
Другими словами, исполнительное распоряжение Трампа бесконечно далеко от его риторики во время избирательной кампании.
И тем не менее, запрет – исключительная проблема, поскольку касается легально проживающих в США, а также переводчиков и других союзников, ищущих убежища в Соединенных Штатах (и доказавших свою преданность).
В “Твиттере” уделено много внимания тому, как переводчики спасали жизни американцев, как помогали армии, как проливали кровь, и, конечно, их дела должны рассматриваться в этом самом “индивидуальном порядке”.
Необходимо, чтобы генерал Джон Келли, только что назначенный министром внутренней безопасности, незамедлительно отдал распоряжения по защите тех, кто рисковал своими жизнями на войне против ИГИЛа, Аль-Каиды, Талибана.
Учитывая его собственный военный опыт, надеюсь, что он так и поступит.
Распоряжение Трампа возникло не в вакууме. Гляньте на график, предоставленный Фондом наследия – тот, который касается исламского террора со времени трагедии 9/11. Вы увидите там значительное увеличение активности планируемых и совершенных терактов с 2015. Настало время отреагировать. Настало время по-новому взглянуть на охрану наших границ и иммиграционные правила.
Распоряжение Трампа – не предательство американских ценностей. Правильное и компетентное его исполнение предоставит возможность пересмотра старых и введения новых правил по защиты нашей страны при сохранении наших американских пристрастий, при сохранении наших дружеских отношений с другими.
Перевел Владимир Каневский
Фото: Reuters/Kevin Lamarque
