“Гудвилл”

Я захожу в “Гудвилл” с довольно часто. Как археолог в предвкушении интересной находки, копаюсь на полках, где лежат вперемешку самые разнообразные вещи. Иногда удается найти что-нибудь действительно стоящее. Я купила там изумительных Дон Кихота и Санчо Панса из папье-маше, черепаху и пeликана из морских раковин, обезьяну из кокоса, большое чучело рыбы, клоуна из цветного стекла и многое другое, что украшает теперь мой дом, радуя глаз и доставляя удовольствие. 
У нас как-то испортился кран в ванной комнате, и к нам пришел слесарь, по виду тамил. Обезьяна в прихожей сразу привлекла его внимание.
– Это сделали в Шри-Ланке – сказал он, обратившись ко мне.
– Может быть и там – согласилась я.
– Стопроцентно, – кивнул он, объяснив, что он сам из Шри-Ланки, и только там могут вырезать такую обезьяну из кокоса.
– Это что, наши мастера и не то еще могут сделать, – и после интригующей паузы заявил: – трех обезьян из одного кокоса!
Он с гордостью посмотрел на меня в ожидании эффекта. Я ахнула от удивления. И он, довольный, пошел чинить кран.
В “Гудвилл” приходят люди трех типов: те, кто покупает вещи для себя (одежду, обувь, домашнюю утварь), кто покупaет для перепродажи (в частности, мебель), и те, кто жаждет какого-нибудь сюрприза, праздника для дущи, неожиданной встречи с прекрасным за небольшую цену. Я отношусь к последним.
Кроме того, “Гудвилл” – это место, где трудоустраивают инвалидов. Еще одно проявление гуманности и заботы по отношению к человеку в канадском обществе, значение которого нельзя переоценить. Хромые, тугоухие, заики и люди с другими физическими недостатками находят свое место в “Гудвилле”, активно трудясь и внося свой вклад в ообщество.
В том “Гудвилле”, что недалеко от нашего дома, работают двое: женщина с сильным косоглазием (взгляд ее не удается поймать ни под каким углом) и мужчина с “пляской святого Витта”. Это такая болезнь, при которой движения человека не поддаются контролю, становятся беспорядочными и как бы гротескными, напоминающими танец. Чтобы поднести, к примеру, руку к своему уху, такой человек начнет размахивать руками во все стороны, пока наконец не попадет в нужное место, если вообще попадет. Словом, очень сложное состояние и плохо поддается лечению.
Мужчина с “пляской св. Витта” стоит за кассой (там хоть не видно, что вытворяют его ноги). Покупатели с терпеливым сочувствием ждут, пока он, борясь с собой, выбивает чек и отсчитывает сдачу. Потом, умудрившись на миг синхронизировать руки, заворачивает покупку, стукнув ею пару раз о прилавок. У меня при этом душа уходит в пятки. Особенно, если вещь из стекла, или керамики. Я инстинктивно стараюсь спасти вешь, ловя его за руку и уговаривая дать мне завернуть самой. Но он, строго взглянув на меня и взмахнув рукой, продолжает свой труд, стукнув еще раз стеклом о прилавок. И надо признаться, ни разу ничего не разбил. Так ухитряется стукнуть, что амплитуда взмаха и сила удара не превышают предела прочности материала. В результате вещь остается целой.
Я от души благодарю его и несу свое сокровище, завернутое в газетную бумагу, домой. Потом хожу с ним из комнаты в комнату и, наконец, нахожу для него подходящее место, где оно эффектнее смотрится. И любуюсь на него, и показываю всем, пока мой взгляд не привлечет другой шедевр из “Гудвилла”. Да здравствует “Гудвилл”!