Самохин собрался приготовить пельмени, включил газ и только поставил на плиту кастрюльку с водой, как в дверь позвонили. Он вышел в прихожую, посмотрел в глазок и увидел мужчину средних лет с какой-то девицей и спросил, не открывая двери:
– Кто там?
– Павел Иванович, откройте, пожалуйста. БТИ, надо проверить планировку. Вы письмо от управляющей компании получили?
Самохин открыл дверь:
– Не получал. С чего это проверять планировку в квартире, когда дом дореволюционной постройки. Он сто лет простоял и еще столько же простоит.
– Не спорю, – улыбнулся незнакомец. – Все же, позвольте пройти; это займет, буквально несколько минут.
Глядя Самохину в глаза, он проскользнул мимо и прошел на кухню. Девица проследовала за ним.
Она была худой, белобрысой, в очках и держала в руках открытый школьный журнал и карандаш.
– Лидочка, на кухне изменений нет. Так и запишем, – он повернулся он к Самохину: – меня зовут Виктор Борисович, пройдемте в санузел. Перегородку не сносили?
– Нет, – коротко ответил Самохин.
– Вода закипела, – как бы между прочим, заметил Виктор Борисович. – Пельмешками решили себя побаловать?
Самохин насторожился – как этот тип догадался про пельмени? Он их даже из морозилки не достал, а воду мог поставить чтобы сварить суп или сосиски … да мало ли для чего.
– Я и сам люблю пельмешки, – донесся из ванной голос Виктора Борисовича, – с уксусом, с маслом, со сметаной… Да сотку водочки ледяной накатить, огурчик малосольный…
Это было слишком: откуда этот Виктор Борисович мог узнать, что он именно так и собирался сделать, но не успел достать бутылку из холодильника… Не так-то прост этот Виктор Борисович, как хотел бы казаться…
– Вы прямо, как Вольф Мессинг, – криво ухмыльнулся Самохин, стараясь скрыть охватившее его беспокойство.
– Лидочка, пройдем в комнату, – не ответив ему, обратился к своей спутнице незнакомец. – Так… капитальные перегородки на месте, изменений нет, все дверные проемы соответствуют оригинальной планировке. Стальные балки потолочных перекрытий и плиты в нормальном состоянии, запишите. Вот, Павел Иванович, распишитесь.
Самохин нехотя расписался там, где ему показала белобрысая Лидочка
– Всего доброго, – улыбнулся пришелец. – Простите, что побеспокоили неожиданным визитом. Приятного аппетита. Если возникнут вопросы, обращайтесь. – Он протянул карточку, на которой значилось: БТИ и, ниже , телефон.
– А с чем, все-таки, реально был связан ваш визит, позвольте полюбопытствовать? – спросил Самохин.
– В соответствии с генпланом развития города, ваш дом находится в списке зданий исторического центра, подлежащих реконструкции или капитальному ремонту. По указанию мэрии мы проводим предварительное обследование, выявляем имеющиеся нарушения планировки, изменяющие архитектурную целостность здания и угрожающие его сохранности. Если дом признают аварийным, его снесут, а вам предоставят квартиру равноценной площади в новом доме.
– Понятно… – криво улыбнулся Самохин. – Отселят за кудыкину гору, а на этом месте построят очередную коробку с дорогими квартирами для имущих… При этом чиновники получат такой откат, что внукам хватит. Знаем как это делается.
– Есть много конспиративных теорий про различные заговоры, – пожал плечами Виктор Борисович. – Бывают, конечно, и такие случаи, но они, все же, встречаются реже, чем вы думаете. А, если говорить о злоупотреблениях, то немало и тех, кто без разрешения делает перепланировку квартир, не думая о последствиях. Сносят капитальные стены и перегородки, внося изменения в конструкцию, что нередко, приводит к обрушению зданий и жертвам. Вы же не хотели бы, чтобы стальные балки и бетонные плиты потолочного перекрытия упали вам на голову, не правда ли?
– Есть примеры?
– Сколько угодно, – глядя ему в глаза, сказал Виктор Борисович. – Мы живем в стране, где на вас может упасть сосулька с карниза, бутылка из окна; просто пьяный гражданин может свалиться вам на голову. Отчего не может потолок?
– Вы были в квартире надо мной? – спросил Самохин.
– В 94-ой? Лидочка, кто у нас в 94-ой?
– Агеева Клавдия Николаевна. Она нам не открыла, на завтра вызвали участкового.
– Почему вы спросили? – обратился к Самохину Виктор Борисович.
– У нее в апреле-мае с утра до ночи стучали отбойные молотки. Вот бы вам и поинтересоваться.
– Вы по этому поводу к кому-то обращались?
– Звонил в управляющую компанию, они даже не прислали никого. Вчера она опять залила меня, я поднялся, стучал, можно сказать колотил в дверь – никто не открыл. Смотрите, потолок еще влажный, в подтеках, обои на стене отошли. Я евроремонт только прошлым летом сделал. А тут еще эти новости с грядущим выселением… Покоя нет.
– Это жизнь, – сказал Виктор Борисович. – Понятно, что управляющая компания не хочет этим заниматься… Вы участковому сообщили?
– Он даже разговаривать не стал. Сказал звонить в МЧС. А они разве для этого? Все это за гранью, по ту сторону добра и зла…
– Да, – согласился человек из БТИ. – И как там оказались сами не заметили. Рад бы вам помочь, но это за пределами моей компетенции.
Он посмотрел за спину Самохина:
– Ба! Да у вас вода выкипела!
Самохин встревоженно повел носом и побежал на кухню.
– Лидочка, посмотрите что в 94-ой, – негромко обратился к ней Виктор Борисович.
– Хорошо, – она кивнула, вытянулась, как струя дыма, став тонкой и почти прозрачной и, поднявшись к потолку, просочилась наверх.
Самохин, вышел с кухни, увидел это, встретился взглядом с Виктором Борисовичем и застыл с приоткрытым ртом.
Вскоре, Лидочка, стуча каблучками черных лодочек, спустилась с верхнего этажа и подошла к двери:
– Все нормально, – сказала она. – Стиральная машинка потекла – шланг лопнул. Дома никого нет, кроме кота.
– Надеюсь, он не сильно испугался, – улыбнулся Виктор Борисович.
– Павел Иванович, извините, я должен откланяться. Дом хороший, можно сказать, архитектурный памятник. Его снесут, как вы уже догадались. Мой вам совет: тихо переехать и не возникать на эту тему. Как вы правильно заметили: по ту сторону… поэтому лучше…
– Но почему вы, вы, с вашими возможностями, на них работаете?! – воскликнул Самохин.
– А вот тут вы не правы. Вы ведь не знаете, кто на кого работает.
