На проходящей на этой неделе в Калгари международной конференции-фестивале документальных фильмов Input Россию представляет только один фильм – «Аэропорт Донецк».
Автор ленты журналистка Шахида Тулаганова, режиссер Андрей Ерастов. В основе получасового фильма интервью с бойцами по обе стороны баррикад, сражавшимися за этот аэропорт, ставший полем боя.
Съемочная группа, благодаря личным связям, получила уникальный доступ как к бойцам украинской армии, так и к сепаратистам. Снимали две недели. В один день могли поговорить с пророссийскими бойцами Гиви и Моторолы, захватившими аэропорт, потом сделать на машине круг и, пройдя через несколько КПП, увидеть этот же аэропорт уже с позиций ВСУ.
Фильм довольно страшный и кровавый. Начинается с картинки кучи безжизненных тел. Подобные кадры потом повторяются несколько раз. Как эти трупы укладываются в замысел авторов, и в чем они видели задачу фильма, – говорим с его режиссером Андреем Ерастовым:
-Количество трупов, если с этого начинать, не сильно отличается от того, что мы видим на картинах художника-баталиста Василия Верещагина. А он ведь был известным пацифистом. Потом есть еще Ремарк. Трупов у Льва Толстого было еще больше. Как бы это сказать, чтобы никого не обидеть? Щепетильность в этом деле ведет к тому, что этих трупов становится больше. Я ничего нового не придумываю, просто следую тому, что было до меня.
Такое ощущение, что эту войну поначалу воспринимали как некую компьютерную игру. Заигрались. Все по-настоящему. Задача была ткнуть носом пропагандистов с обеих сторон в то, что происходит. Трупы плохо пахнут. Мы были там спустя несколько месяцев – запах стоял тяжелый. Жаль, что он не передается на экран.
-То, что там происходит, это гражданская война?
-Это искусственно созданный конфликт.
-Кем? В одном из интервью вы говорили о вирусе, выращенном в лаборатории. Где эта лаборатория?
-Трудно сказать. Боюсь, она интернациональная. Проще всего сказать – это Путин и сотоварищи. Одному ему такое не под силу. Не знаю. Я не политолог.
-Абхазия, Приднестровье не тем же вирусом поражены?
-Очень похоже. Но кто это сделал, не знаю.
-Так и не поняли, общаясь с народом в Донецке?
-Общаясь понял, как этот вирус устроен, из чего он сделан. Из мифа о некой нашей особой российской ментальности.
-Зачем это нужно России? Точнее, российской власти?
-Они могут хорошо управлять людьми бедными, несамостоятельными, находящимися в сером поле. В сумерках воровать даже проще, чем ночью. Легко управлять людьми голодными, лишенными свободы.
-Но вы говорите о пропагандистах с обеих сторон. Украине-то зачем нужна эта война?
-А ее особо и не спрашивали. Над украинской проблемой работают с 2004 года. В случае аэропорта украинская пропаганда выглядела таким образом: из его защитников сделали киборгов, сказали, что от них пули отскакивают. И они поверили в это. Порошенко им руку жал, а когда нужно было эвакуировать, их бросили там.
-В фильме идет речь о мотивации и той, и другой стороны. Солдаты ВСУ четко говорят о том, что они защищали свою страну. А в чем мотивация этих гиви и моторол?
– Мотивация украинского солдата ничем не отличается от мотивации российского военного в Чечне. Сохранение территории своей страны. Солдаты просто юридически обязаны это делать, поскольку приносили присягу. Пока Донбасс не отделился, они должны защищать и умирать за него. С украинской стороной в этом смысле все просто.
С Гиви и Моторолой все гораздо интереснее и сложнее. Первое, что ими движет, это возможность самореализации. Они брошенные, нереализовавшиеся и довольно талантливые люди. Не смогли состояться при предыдущей украинской власти. Главный упрек Мотороле – мойщиком автомибилей работал. Уважайте мойщиков автомобилей. Иначе получите моторол и в большом количестве. Это мой личный посыл ко всем.
-Гиви мечтал стать военным. Он им стал?
-Он стал прекрасным военным. Мог быть блестящим командиром ВСУ. Украина его упустила.
-У меня после вашего фильма возникли сомнения в командирских способностях этого Гиви, а еще больше в том, что он знаком с понятием офицерской чести. Я про эпизод, где перед ним на колени поставлены плененные украинские военные, в том числе полковник. Гиви ножом срезает с пленных погоны, заталкивает их им в рот и требует подавиться ими. Ведет себя, как натуральный бандит.
-Он ведет себя, как солдат. Эти офицеры унижали его. Если б его сделали настоящим военным, он бы так себя не вел. Гиви, он родом с Донбасса, хотел поступить в военное училище. Не взяли по причине шепелявости речи. В результате не получили военного офицера, который своих не бросает. А украинцы там бросили своих. Вот вам и человеческий конфликт.
-Российских кадровых военных там не встречали?
-Они же не представлялись, не подходили ко мне строевым шагом. Но их и без этого за версту видно. Их заставили отрастить волосы и носить форму номер восемь – что нашли, то и носим. Конечно, они там есть, конечно, туда поступают свеженькие БМП, только сошедшие с конвейера – колонны проносятся через Донецк. Все это видно. Оговорки интересные случаются. В столовой слышал: вы не думайте, что у нас тут плохо посуду моют или готовят. Нас проверяют серьезно. Из Ростова, из Москвы проверяют гигиену и закладку продуктов. Конечно, им помогают, иначе украинская армия давно раздавила бы их.
-Что дальше будет с этими самореализовавшимися моторолами?
-Сами не знают. Да, говорят, итоги жизни неплохие – ни в одну страну не пустят, шагу ступить в сторону не могу. Они искренне озадачены ситуацией, в которую попали.
«Аэропорт Донецк» в России показали только на телеканале «Дождь».
Украинские каналы сказали, что фильм, по словам его авторов, нужно закопать поглубже и показать года через два.
В Калгари «Аэропорт Донецк» посмотрели с интересом. Зрителей, а это в основном журналисты, продюсеры, документалисты, сами создающие фильмы, поразились доступом, который российская съемочная группа имела к обеим воюющим сторонам.
Главной претензией к фильму был тот факт, что содержащиеся в нем интервью вырваны из общей картины: эти парни, которые еще вчера могли быть друзьями, сегодня стреляют друг в друга не сами по себе. Контекст таков: Россия ведет войну в Украине.
Андрей Ерастов пытался пояснить, что авторы просто хотели дать сторонам равные возможности высказаться. Они не пытались ответить на все вопросы, как это делает пропаганда. Свою задачу художников они видели в том, чтобы задать вопросы. В этом подходе один американский журналист, посмотревший фильм, подметил false equivalency – ложную равнозначность. Он так и не понял, какой же вопрос хотели задать авторы.
Трейлер фильма «Аэропорт Донецк» :
Людмила Белецкая. Специально для RussianWeek.ca
