Лужайки, на которых пасется молодежь, называются Twitter и Facebook, а старшее поколение без устали кругами гоняет по электронной почте файлы второй свежести:приторно красивые пейзажные слайд-шоу, забавные видеоклипы, чьи-то статьи и душераздирающие истории о еврейских страданиях. Чего только не носят волны безбрежного Интернета! Вот и к моим берегам прибило облепленную тиной сердитую исповедь неизвестного автора.
Первый абзац указанного текста звучит так: «Предположим, что когда-то вас звали Михаил Голуб, вы родились, предположим, в городе Киеве где-то в 70-х и ваши родители в это время вывезли вас сперва в Израиль по еврейскому приглашению, а потом – в США, и вы уже натурализовавшийся американец по имени Майкл Тауб, вы известный дантист, у вас жена, дети, свой личный дом и нос в табаке. Жизнь удалась…»
Далее автор вспоминает, как он тяжело учился в молодости, подрабатывая по ночам на бензоколонке или в ресторане McDonald’s, но своего достиг, получил хлебную профессию стоматолога и ныне неутомимо собирает колоски на колкой стерне гнилых зубов. Но тут президентом США становится афроамериканец, и на респектабельную улицу, где проживает наш дантист, приезжает «укурок-негрила. Пусть не негрила, просто лишь белый trash, который всю жизнь прожил на дозе меж битьем своих жен и стрельбой по бутылкам. И сейчас он день и ночь бьет очередную свою потаскушку и палит из ружья по пустым бутылкам на заднем дворе своего дома, который, как две капли воды, сходен с вашим. Он купил этот дом по льготной ипотеке, и ежу понятно, что он ее никогда ни хрена не выплатит».
Далее автор досадует, что налоги, которые он исправно платит, уходят на социальные блага разноцветных плебеев, которые лично ему в подметки не годятся, но хотят жить не хуже его.
«И в ответ на это вы, бывший некогда киевский мальчик Миша Голуб, а нынче американский citizen Майкл Тауб, купите уже станковый пулемет, снайперскую винтовку, полную разгрузку с гранатами и выедете на хрен из своего дома, чтобы жить отныне в очень еврейском или русском районе, где на въезде будут лежачие полицейские, мешки с песком и бетонные доты, ибо вы уже начинаете люто ненавидеть ЭТУ СТРАНУ, так как все, что вы ни заработаете тяжким трудом, ЭТА СТРАНА переводит на жопогрейки для всяких негрил и белых укурков… и в вашей жизни осталась только лишь верная М-16, старая жена и дочь с внуками, и ради этих внуков вы порвете пасть любому негру, латиносу или белой мрази, которая сунется к вашему последнему приюту в ЭТОЙ СТРАНЕ».
Сначала я подумал, что этот текст – пущенная через океан идеологическая торпеда, изготовленная на конвейере ФСБ РФ. Не секрет ведь, что в ХХI веке основные сражения разворачиваются не на земле, не на океанских просторах и не в небе, а на невидимом информационном фронте. Потом, не отказавшись полностью от первой версии, я склонился к мнению, что исповедь доморощенная, то есть североамериканская, и написал ее наш брат-русскоязычник. К этому меня подтолкнули воспоминания о многочисленных откровенных разговорах за рюмкой виски с иммигрантами-соотечественниками.
Мне захотелось не столько поспорить, сколько подвергнуть социологическому и литературоведческому анализу виртуальный образ Миши Голуба, или Майкла Тауба, что одно и то же. Хочу подчеркнуть, что речь идет не о живом человеке, а о литературном персонаже или, если угодно, электронном привидении, поскольку частично процитированная исповедь – произведение несомненно литературное, хоть и не изданное на бумаге, а гуляющее по Интернету.
Буду максимально доброжелателен к кем-то выдуманному Мише-Майклу. Я не думаю, например, что он расист. Во-первых, он еврей, а значит так или иначе сталкивался с проявлениями антисемитизма и, основываясь на своем личном опыте, должен бы испытывать скорее сочувствие, чем неприязнь к представителям иного этноса. Что касается использованных им грубых выражений, то это скорее особенность культуры страны его первоначального исхода и ее языка. Слово «негр» не считается в России грубым, им обозначают темнокожих африканцев. Точно так же слово «жид» («Żyd») не считается грубым в Польше, потому что так звучит по-польски «еврей». «Негрилы», «латиносы» и «белые укурки» – это просто пролетарии на языке автора. То же самое можно сказать об избыточной злости Миши-Майкла. Наиболее вероятно, что это еще один культурный атавизм, унаследованный от родителей с их советским менталитетом. Не будем забывать, что мы рассматриваем литературный текст, так что его автор использовал известную ему грубую лексику единственно для придания большей выпуклости главной идее. С этой же целью он демонизирует простых людей, изображая их монстрами.
Что же это за идея? Она очевидна. Стержневая мысль исповеди Миши-Майкла – превосходство образованных высокооплачиваемых специалистов над всякой неквалифицированной шушерой. Да, стоматолог зарабатывает больше, чем рабочий на заводе. Но разве его труд с физической точки зрения требует лучшего глазомера, тщательности и сноровки, чем труд сборщика ай-фонов на китайском заводе? Не думаю. Может быть, у стоматолога больше ответственности, ведь он сверлит не железку, а зубы живых людей? Тогда давайте вспомним о водителе автобуса, который зарабатывает гораздо меньше, а отвечает за жизнь десятков людей в салоне. В конце концов, почему обычный зубной мост величиной с жука-навозника стоит в Америке столько же, сколько подержанный, но все еще вполне приличный автомобиль? Чтобы сделать автомобиль, требуется не просто завод, а целая отрасль индустрии. Чтобы сделать зубной протез, требуется один, желательно не сильно пьющий зубной техник.
Высокие заработки Миши-Майкла – это не более чем каприз рынка. Так уж здесь сложилось. В СССР было иначе. Если советский стоматолог не рисковал заниматься «левой» работой, то его оклад был не больше, чем у мастера за заводе. Так что высокомерие Миши-Майкла по большому счету дутое.
По поводу намеков на пристрастие простолюдинов к наркотикам. Не секрет, что основные потребители дорогого кокаина в Америке – это люди с деньгами. Именно адвокаты, топ-менеджеры, успешные дизайнеры и банкиры вынюхивают те десятки тонн кокаина, который поступает криминальными тропами из Колумбии. Именно их не знающие финансовых проблем дети умирают от передозировки героина. Что касается людей с улицы, то им по карману сравнительно дешевые крэк, который бьет по мозгам, как кувалда, но так же быстро улетучивается, и безобидная марихуана.
А теперь зададим автору вопрос: жизнеспособно ли общество, состоящее из одних стоматологов?
В современной Америке большинство рабочих мест принадлежит сфере обслуживания. Чтобы мыть, подавать, носить, возить, асфальтировать и стоять за прилавком большого ума не надо и серьезного образования не требуется. Но и без всего этого привычного нам качества жизни не достичь. Вот почему Америке нужны иммигранты и даже нелегалы, согласные работать за три доллара в час.
Однако тех, кого Миша-Майкл и придумавший его автор считают плебеями, ни в коем случае нельзя дразнить презрением и показным благополучием. По себе знаю, какое это опасное чувство – озлобление бедняка. Помните, как поступали в России революционные рабочие и крестьяне с дворянами? Вот почему в умно устроенном государстве надо постоянно заботиться о том, чтобы у всех все было.
«Каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи…» (Из Статьи 25-й Всеобщей декларации прав человека).
