Зайчик

Лямзин искал свое счастье почти всю жизнь, но любая женщина любила его меньше, чем мама, и в сравнении с мамой все выглядели хамками и законченными эгоистками: любили валяться в постели, часами болтать по телефону и предпочли бы умереть от голода, лишь бы не идти в магазин и не готовить обед. Стирать его трусы и носки они не хотели, и их собственные трусы, лифчики и колготки неделями валялись в грязном белье. Когда он был еще студент, у него был короткий роман с угловатой и стеснительной девочкой Розой, но маме она не понравилась, и Роза исчезла. Потом мелькали какие-то женские лица, были надежды на совместную жизнь… Все начиналось очень романтично: он случайно знакомился, в компании. Сердце начинало учащенно биться… “Она! – безапелляционно подсказывал внутренний голос, из-за которого он много раз попадал в неприятные ситуации. – Скажи: “я вас где-то видел, лицо очень знакомое.” Это оригинально, многие мужчины успешно используют это для промискуитета”, – негромко квакал внутрений голос.
“Да умолкни ты наконец!” – зло думал Лямзин.
– Ой! – обиженно восклицал внутренний голос и ненадолго замолкал.
Надо сказать, что внутренний голос может оказать медвежью услугу: в учебниках психиатрии есть примеры, как жил себе человек, ходил на работу, ел рыбный суп, и вдруг он слышит внутренний голос и попадает в психушку. Поэтому, если внутренний голос вам советует сделать какую-нибудь гадость, пошлите его – набьют морду вам, а не ему. Если какое-то время он не будет с вами разговаривать – перебьется… Бывает раздвоение личности: вы живете один, никого, кроме хомяка, у вас нет. Уходя, вы говорите: “Ну, ладно… Пожалуй, пойду…” и вдруг слышите: “Куда это ты намылился?”. Главное не отвечать и быстро уходить – это начало. С этим многие благополучно живут долгие годы, платят алименты, ездят в Турцию и занимают хорошие должности. Вторая стадия, это когда вы раздраженно говорите: “Не твое собачье дело!” и громко хлопаете дверью. Третья стадия – вы возвращаетесь вечером слегка под шофе и он вам не открывает. Никакой мистики тут нет. Мозги искрят – это самое обычное дело. Даже радиоприемники выходят из строя.
Однажды в компании Лямзин увидел женщину, и внутренний голос уже открыл рот, чтобы сказать какую-нибудь пошлость, но в этот момент она повернулась и сказала:
– Вы знаете, Вы мне кого-то напоминаете! Дежавю. Где я вас могла видеть раньше? Вы не бывали у Сундуковых?
– Н-нет… – сказал Лямзин. – Впрочем, возможно…. А кто такие Сундуковы?
– Какая разница? Я приехала из Чебоксар, и мне чертовски одиноко. Надоело смотреть на этих скотов, – она кивнула на хозяев, – кругом сплошное быдло! Садитесь рядом, почирикаем о жизни. Вы женаты?
– Нет…
– Бедный! Но это поправимо. Как ваше имя?
– Альберт.
– Какое редкое имя! Напоминает что-то из живописи. Кто же это вас так?
– Мама. Ее дедушка был Альберт.
– Вы росли без отца?
– Он женился на…
– … маминой подруге?
– Оо…. откуда вы знаете?
– Мне все известно о вас. Я увлекаюсь астрологией. Когда вы были маленьким, мама называла вас “зайчик”?
– … это какая-то мистика! Как вам…
– Никакой мистики. Я читаю по глазам. Мама до сих пор приходит к вам через день, стирает и убирает? И все ваши попытки жениться на “этих мерзавках” расстраивались потому, что в сравнении с мамой они вас недостаточно любили? Скажите, скажите мне правду! – она взяла его за уши.
– …да…
– Это были грязнули, нищебродки, чудовищно ленивые и из плохих семей?
– Ддд-а-а…
– …и ни одна не стоила мизинца вашей матери?
Лямзин кивнул, негромко подвывая и всхлипывая.
Она положила крепкую руку наездницы на его спину и жестко похлопала:
– Ну, Зайчик… Мы с тобой еще поскачем!
– П-понимаешь, ты буквально… – сотрясаясь от рыданий проблеял Лямзин, – ты сформулировала то… что… никто… блин… Как тебя зовут?
– Роза, моя радость. Теперь все будет хорошо. Завтра познакомимся с твоей матерью. Ей давно пора нянчить внуков. Разве она тебе это не говорила?
Лямзин три раза кивнул.
– Эти вопросы надо решать, не откладывая в долгий ящик. Первое: мама должна понять, что нельзя иметь внуков, если нет жены, – наставительно сказала Роза. – Будет жена – будут и внуки. Логично?
– Откуда? – с надеждой спросил Лямзин.
– Гм… – поперхнулась Роза. – Хороший вопрос. Не надо об этом при людях, Зайчик. Мы это уточним по ходу дела. Больше ты у меня мыкаться один не будешь! Что говорит тебе внутренний голос? Прислушайся к себе!
Лямзин прислушался и сквозь шум вечеринки и помехи уловил что-то нечленораздельное: “ва… мля… тепе… точ… здец!”
– Что это? – спросил он у Розы, глядя на нее с надеждой.
– Ну, сука, наконец сказал что-то вмасть, – сказала она. – Короче, фсе твои проблемы забыты. Ща узаконим наши отношения, завтра съедемся с мамой, чтобы она уже была наглухо с внуками и подберем варианты обмена. Давай, Зайка, поехали, скоро церковь закрывается. Дай-ка телефон – я наберу отца Феофана, чтобы он в темпе обвенчал нас, потом позвоним Маргарите, агенту по недвижимости, она нам к утру что-нибудь подберет. Маму пока пугать не бум, утром все расскажем.
Как во сне, Лямзин оказался в машине, в церкви, в кровати с женой – на все ушло немногим более часа.
– Секас, Зайка, – ваще ничего не может быть проще. Снимай труселя, – сказала Роза. – Этим занимаются даже мухи. Я предпочитаю быть сверху.
Утром, когда пришла мама, на кухне уже сидела Маргарита, курила и предлагала варианты обмена.
– Сегодня мы, наконец, съедемся, мама, вы должны быть рядом с внуками, – сказала Роза.
– Когда еще будут внуки, – с ненавистью сказала мама.
– После трех. Придут из школы голодные, – сказала Роза, затянувшись и выдохнув желтый дым. – Два прелестных сорванца: Сережка и Саша, близнецы. Им по тринадцать. Озорники, блин.
Мама упала.
– Зайчик, маме плохо, – сказала Роза. – Унеси ее и положи где-нить. Дай ей что-то понюхать…
– Ч-тт-о-о..?
– Носки. Мы с Марго пока будем вызванивать варианты.
Мама открыла левый глаз.
– Я страшно за вас перепугалась, – сказала Роза. – Думала вас полностью отключило. Раз левый глаз открывается, значит отнялась только правая сторона. Я даже не знаю, как вас зовут, чтобы сказать нотариусу.
Мама закрыла глаз.
– Здесь накурено, – сказала Роза. – Марго, где ты берешь это сено? От такой травы кони дохнут. Зайчик, мама что-то неважно выглядит. Унеси ее. Надо успеть все оформить, пока бабка не откинула копыта.
Раздался тихий стон.
– Мама, милая мама, как тебя я люблю. – хрипловатым голосом запела Роза.- Как вам Эдит Пиаф? Зайчик хочет стать нумизматом – коллекционировать минеты. Гыыы. Шутка юмора.