– Дети мои… – произнес Морис Кванг, окинув взглядом собравшихся у его постели. – Я просил вас прийти ко мне попрощаться и узнать мою последнюю волю. – Он улыбнулся. – Жизнь пролетела быстро, вот и конец этого пути.
Он задумался, глядя голубыми глазами за окно, где на толстой, горизонтальной ветви клена, кот […] кошку, придерживая зубами за шиворот.
– Я дал главное каждому из вас – жизнь, – негромко сказал Морис. Он подумал и тихо хмыкнул: – Пусть кто-то даст больше. Я вам дал шанс. Используете вы его или […] – все в ваших руках.
Собравшиеся молчали. С отцом пришли проститься четырнадцать человек: шесть мужчин – китаец, негр, англичанин, монгол, русский и немец – сводные братья. За дверью тихо разговаривали восемь женщин – финка, украинка, испанка, француженка, вьетнамка, литовка, русская и афганка – его дочери.
– У меня нет ничего, что я мог бы вам оставить, кроме напутствия. Я не нажил денег и имущества, мои долги не отдавайте – я должен только банкам. Они как-нибудь перебьются. Кто-то может сказать: я вел не слишком упорядочный образ жизни, – продолжил Морис, прищурясь и наблюдая за котом, – но ведь главное в жизни – дети. Я всех вас любил и для каждого находил время – вы знаете – что бы там ни говорили какие-то вышедшие в тираж мымры. Ха, пусть они посмотрят на себя в зеркало. Все ушло. Матери ваши меня ненавидели, это правда. Их родители тоже. Что делать… Это жизнь. Но они любили вас, а я – ваш отец. Ежу понятно, что без меня вас бы не было – все понимают эту идиому? Мне удобней говорить по-русски. Народ гавно, а язык замечательный.
Присутствующие, понимая важность момента, уважительно молчали и завороженно смотрели в окно: измученная кошка тщетно пыталась вырваться, коротко вскрикивала, потом истошно взвыла, но кот был неутомим, у него открылось второе дыхание. Вытянув хвост и напряженно дергая задом он не выпускал ее, и легкая любовная интрижка стала напоминать изнасилование.
– Вы знаете, что я еврей, – сказал Морис, повернувшись к детям. – С этим я жил, с этим умру. И вы, кем бы вы себя ни считали, евреи, нравится вам это или нет. Это факт. Рано или поздно вам придется это осознать, и вы передадите свое еврейство своим детям. Я не знаю, поможет ли вам это в жизни, но все вы получили отличное образование, хорошо зарабатываете. В личной жизни вы тоже не создали себе больших проблем – все у вас более-менее нормально: энаете цену людям и их словам. Это небольшая цена, вы знаете. Поэтому вас обмануть или разочаровать невозможно. Это то немногое, чему я вас научил – я ведь и сам не слишком много знаю. Вас всегда будет тянуть к евреям, можете мне поверить. Та искорка еврейской души, которая есть в вас, всегда будет вам светить. Мы, евреи, особый народ. Нам многие завидуют, многие нас ненавидят. Именно из-за этой искорки света, которая в нас есть. Этим мы и отличаемся от других. Как отличается тьма от света. Я не националист, вы знаете. Все люди одинаково отвратительны. Ваши матери были нееврейки, но они были молоды и прекрасны, и я их любил. По Галахе, вы не евреи и евреи вас не признают. Это не имеет никакого значения. Галаха была написана во времена средневековых гонений на евреев, и ее писали ожесточенные и напуганные люди. А людям свойственно ошибаться. Поэтому, черт с ними. Если хотите считать себя евреями – вы евреи. Это говорю вам я, ваш отец. И можете послать их в… – Морис задумался, подбирая приличествующее моменту выражение – … на… вы понимаете, что я хочу сказать. Не будьте зависимы от чужих мнений. Если вы не причиняете зла – вы свободны. Свободны во всем – в праве выбора своего пути, в праве принятия решений, в праве высказывания мнений.
Евреи – древний народ, один из немногих, доживших до наших дней. Наш народ известен своими выдающимися людьми, талантами, мудрецами, гениями. Народ яркий, живой… Хотя, между нами, я не стал бы все это идеализировать. Среди евреев есть много откровенных дураков и мерзавцев. Не думайте, что если еврей – это всегда что-то хорошее. Это антисемитизм. Антисемиты ненавидят евреев за их превосходные черты. Реальные но, чаще, вымышленные. Они не могут простить евреям их мифические достоинства. Если бы они знали, как все обстоит на самом деле, они бы нас пожалели. Дурак на дураке и дураком погоняет.
Может быть, дело в том, что у них все намного хуже? Не знаю… Есть удивительные подонки. Три из трех доносчиков, посадивших при Сталине в тюрьму моего отца, были евреями. Русские обвиняют нас в том, что мы сделали им революцию, что многие ублюдки, захватившие богатства их страны и прислуживающие бандитам – евреи. К сожалению, это правда. У евреев, мягко говоря, сложный характер. Они упрямы, конфликтны, самоуверенны и нахальны. Как и у русских, часто сочетаются наглость и глупость. Среди евреев есть и хулиганы, и аферисты, и воры, и насильники, и опустившиеся на дно люди. Так что, если вы встретите еврея, вы не должны удивляться тому, что он не гений, но запросто может оказаться ослом. В жизни нет простых ответов на сложные вопросы и нет универсальных решений. Стереотипы – выдумка дураков, стремящихся все упростить. Хам – имя еврея, надсмеявшегося над своим отцом. Наш человек. Кто такой Иуда, мы давно сообщили всему миру. Собственное государство потеряли из-за того, что два брата-идиота передрались в Иерусалиме, и один из них позвал на помощь римлян. Сталина привели к власти евреи. Кстати, Ленина тоже. В Израиле у моего дяди промышленный секрет выведал богатый еврей, после чего выгнал его и построил завод. Если вы женились на еврейке, вы легко сможете выиграть любой приз в родео – любимой игре американской деревенщины. Скачки на дикой лошади покажутся вам детским развлечением в сравнении с тем, что устроит вам ваша любимая. Вам откроются ворота ада, если ее мать вас невзлюбит. Спросите любого еврея в Израиле, кто самый страшный враг. Вы думаете они скажут: арабы? Х-м, вы не знаете жизни.
Такого количества самоуверенных дураков и предателей надо поискать. Во время войны находились евреи, которые помогали немцам отправлять людей в концлагеря. Ваше счастье, что вы только наполовину евреи, хотя и китайцы, и немцы, и русские, и поляки тоже могли бы много интересного рассказать о себе.
Со сдавленным воплем кот и кошка свалились с дерева.
Наваждение пропало, присутствующие расслабились и посмотрели на отца.
– Дети, – сказал Морис – Здесь присутствует господин Изаксон, нотариус, мой старый друг. Он проследит, чтобы моя воля была исполнена. Первое: я не хочу, чтобы меня, после моей смерти, кремировали. Это не обсуждается, это – еврейский Закон. Денег на похороны нет, вам придется скинуться, если не удастся получить от государства хоть что-то. Дайте раввину 100 долларов. Купите самый дешевый гроб. И не печальтесь обо мне, – Морис улыбнулся. – Я жил, не оглядываясь, и зажигал эту свечу с обеих сторон. Купите мне место на еврейском кладбище, я хочу лежать среди своего народа.
