…В тридцатых годах девятнадцатого столетия американский художник и этнограф Джордж Катлин на протяжении нескольких лет жил на территории современного штата Кентукки среди индейцев племени Мандан. В сохранившихся до наших дней дневниках Джорджа Катлина отмечается, что манданы более походили на загорелых европейцев, нежели на своих индейских соседей. Телосложение представителей этого необычного племени, очень высокий для индейцев рост, вполне европейские лица, а также часто встречающаяся голубоглазость крайне удивили художника. В довершение ко всему перечисленному исследователь отмечал, что манданы любили музыку, но при этом не били в кожаные барабаны и не дули в примитивные дудки. Свои гармоничные, достаточно сложные мелодии эти индейцы исполняли на струнном инструменте, напоминающем арфу. Но более всего Катлина поразил язык племени: был он совершенно не похож на диалекты соседних племен и, по словам путешественника, сильно напоминал …кельтский.
…С незапамятных времен дошло до наших дней старинное уэльсское сказание о чудесной стране Акузамиль, лежащей на самом краю света, по другую сторону бескрайнего Океана. “В той волшебной земле, населенной красными людьми, чьи головы украшают короны из птичьих перьев, блуждают тучные стада косматых быков, и рыбы в реках больше, чем воды…” Пассаж о рыбе, которой “больше, чем воды” можно принять за аллегорию (хотя именно так выглядит идущий на нерест лосось), а вот “тучные стада косматых быков”, не говоря уже о “коронах из птичьих перьев”, совершенно однозначно ассоциируются с бизонами и индейцами. Впрочем, и без обозначенной уэльсской (кельтской) легенды, к которой мы ещё вернемся, большинство историков не сомневаются в том, что задолго до испанцев американский континент посещали непоседы-викинги и представители других североевропейских народов. Фактов, свидетельствующих об этих посещениях, не так уж и много, но, тем не менее, достаточно для того, чтобы отобрать у славного Христофора Колумба “первооткрывательский” статус. В коллекциях работавших на территории Северной Америки археологов имеются образцы типичной нордической керамики, наконечники стрел, вполне соответствующие викингскому арсеналу, фрагменты явно не индейских фортификационных сооружений и высеченные на камнях дохристианские религиозные символы североевропейских племен. По всей видимости, большинство заокеанских визитёров попадало в “неоткрытую Америку” не по доброй воле, но по воле необузданных волн и разбушевавшихся ветров. Впрочем, были и вполне преднамеренные экспедиции, завершавшиеся благополучными возвращениями в родные гавани. Об одном из таких трансатлантических вояжей средневекового принца по имени Генри Синклер рассказывается в шотландской хронике конца двенадцатого века. Придворный летописец сообщает, что принц Синклер пересек Океан дважды и дважды посетил лежащую за океаном Сушу. При этом автор справедливости ради отмечает, что задолго до принца заокеанскую эту сушу открыл король викингов – некто Эрик Рыжий. И все же, отдав должное объективности придворного историка, позвольте вернуться к кельтскому эпосу о волшебной земле Акузамиль. Именно об этой земле мечтал кельтский вождь и легендарный мореплаватель по имени Мэдок. Вождь (а по некоторым данным – принц) Мэдок – отнюдь не вымышленный герой, но вполне реальный персонаж исторических драм, разыгравшихся в Уэльсе в конце двенадцатого века. Боевые подвиги этого кельтского суверена достаточно хорошо “задокументированы” в устной уэльсской традиции (увы, писменностью кельты той поры не владели). Наряду с военными достижениями, народный эпос приписывает Мэдоку многочисленные морские экспедиции в Гренландию, Исландию и в Ньюфаундленд. Гренландия с Исландией – еще куда ни шло, но Ньюфаундленд – это уже как ни крути “Новый Свет”. Но дальше больше… В кельтских сказаниях с поразительной географической точностью описывается путешествие принца вдоль атлантического побережья Северной Америки к островам архипелага, именующегося ныне – хотите верьте, хотите нет – Карибским.
За первым путешествием в Южную Америку последовало второе, из которого, увы, ни сам Мэдок, ни воины его дружины в родной Уэльс не возвратились. В этом месте самое время вспомнить, что в бортовом журнале Колумба имеется весьма любопытная запись о полуистлевших остовах трех больших кораблей, обнаруженных испанцами на береговой линии острова, впоследствии получившего название “Испаньола” (Гаити, Доминиканская Республика). Остовы тех таинственных плавсредств ничего общего с легкими индейскими пирогами не имели, и хорошо разбиравшийся в кораблестроении Колумб отмечал их поразительную схожесть со старинными кельтскими (!) судами. И вот тут, в точке соприкосновения уэльсской легенды о “карибском” путешествии Мэдока и предании ацтеков о “белобородых богах”, посетивших якобы их предков, весьма изящно стыкуется исторический “пазл”. Именно карибским вояжем кельтского морехода можно объяснить явление ацтекам “белых богов” не с севера посуху (что еще куда ни шло), но, как упорно утверждали индейцы, – с юга, то бишь со стороны моря.
К концу первой четверти шестнадцатого столетия отряды Кортеса устанавливают полный контроль над полуостровом Юкатан, там же вероломного конкистадора лично посещает ацтекский император Монтезума. Оказав особые знаки внимания охочему до золота белокожему пришельцу, индейский самодержец рассказал будущему своему губителю, что четыре столетия тому назад к ацтекам пожаловал Белый Бог со своею дружиной, и что был на боге том точь-в-точь такой же шлем, как у Кортеса. Да и вообще много схожего было у испанцев с белобородыми пришельцами, кроме одного, на первый взгляд незначительного, отличия. По утверждению индейцев, щиты и стяги давнишних визитеров украшало странное изображение. Странное настолько, что историческая память сохраняла его половину тысячелетия. Толкуя испанцам о сакральном этом образе, о божественном этом предмете, палочкой на песке индейцы рисовали арфу.
Обладать медными шлемами и более-менее блондинистыми бородами в принципе могли любые европейцы, но арфа… Она – исключительно кельтский символ с незапамятных языческих времен и до наших с вами дней.
Неужели рисунок на песке и есть та самая Волшебная арфа Мэдока в чудесной стране Акузамиль? Теперь на этот вопрос никто не ответит. На радость романтикам, остались на свете тайны, разгадать которые никогда уже не удастся.
На территории современного штата Теннесси в тридцатые годы двадцатого столетия археологи обнаружат древние глиняные черепки. Осколки старательно склеют, и превратятся они в вазу, украшенную изображением невиданного у индейцев музыкального инструмента. Впрочем, отчего же “невиданного”, ведь именно под арфу рослые, голубоглазые манданы пели свои мелодичные песни на языке, очень напоминающем кельтский.
