Утром, войдя в лифт, Николай Федорович (Н.Ф.) снова увидел того типа с верхнего этажа, с которым он уже пару раз сталкивался и всякий раз испытывал раздражение. Все началось две недели назад, когда Н.Ф. любезно придержал дверь лифта, заметив, что кто-то спешит к нему. Вошел мужчина латиноамериканской наружности, чернявый, с усиками, типа “мачо”, который ничем не выразил свою признательность, не улыбнулся, не поблагодарил, даже не кивнул, хотя Н.Ф. специально задержал свой палец на кнопке, чтобы тот увидел и осознал оказанную ему услугу. Хам, – тут же заключил Н.Ф. -Понаехали сюда отовсюду без культуры и образования, зачем их только в Канаду пускают?
Через несколько дней он снова встретил мачо, спускаясь в лифте. Выходя, Н.Ф. пропустил вперед женщину, за которой попёр мачо, как ни в чем не бывало, будто так и должно было быть. Будто Н.Ф. обязан был постоянно его обслуживать. И никакой благодарности! Н.Ф. весь день нервничал, обдумывая план действий, если снова увидит мачо.
И увидел. На этот раз в лифте кроме них никого не было. Н.Ф. специально встал у двери, чтобы выйти первым. Дверь открылась, и шустрый мальчик лет пяти сходу влетел в лифт, вырвавшись из рук матери, так что Н.Ф. пришлось посторониться. В результате он упустил момент, и мачо, задев его плечом, вышел первым. Н.Ф. побледнел от негодования. Его и без того уязвленное иммигрантское самолюбие было возмущено до предела. Что же это получается, так и будет этот тип брать верх своей наглостью?!
На работу он приехал в дурном настроении. Н.Ф. работал водителем-дистрибьютором, доставлял запчасти для машин в ремонтные мастерские. Платили мало, но и на том спасибо, до этого он работал в пекарне – еле выжил. А здесь за счет часов (он работал и по субботам) набиралась сумма, которой вместе с детским пособием хватало на жизнь. А по профессии Н.Ф. был ботаник, занимался изучением редких видов колокольчиков, ездил за ними по всему тогда еще Союзу. Интерес к теме был не случаен и уходил корнями в детство. В детстве мать звала его Колокольчиком, имея в виду не цветок, а звоночек, который будит, не давая спать. Вот у него в голове и засело…
А в Канаду приехали по настоянию жены, как все – ради будущего детей. Сам бы он не поехал, что ему здесь делать? Его труды никому не нужны, колокольчики здесь не растут… Хотя и в России сейчас до них никому нет дела. Он с собой привез семена, так, для души, да выращивать было некогда.
На ланче Н.Ф. рассказал о мачо товарищу, другому водителю, тоже русскому (хозяин склада был армянин и брал на работу людей из Союза).
– Все понятно, – сказал товарищ, в прошлом биолог, изучавший поведение мышей в условиях социального стресса, – налицо типичный конфликт: победитель – жертва. Он – победитель, ты – жертва. Говоря ботаническим языком, сорняк подавляет культурное растение. Ты что изучал?
– Колокольчики…
– Да?!.. А именно?
– Ну, темой диссертации был Колокольчик парадоксальный, Сampanula paradoxa…
– То есть в чем, извини меня, состоит парадокс?
– У него необычный, кольцевидный, нектарник, в отличие от других…
– Ага… Нет, это не подойдет, я тебе приведу пример с мышами, – сказал биолог. И он описал эксперимент: двух самцов помещали в одну клетку. Мыши начинали драться и кусать друг друга. Но один самец постоянно нападал (победитель, агрессор), другой защищался (жертва). Их регулярно сталкивали друг с другом несколько дней подряд. Постепенно жертва переставала сопротивляться и предпочитала сразу убегать, хотя объективно была не слабее агрессора. После каждой стычки их рассаживали в разные клетки, куда помещали еду, питье и самок. Так вот, самец-победитель ел, пил и спаривался с такой же частотой, как и контрольные мыши, тогда как самец-жертва, переживая свои поражения, впадал в депрессию, постепенно утрачивал интерес к еде, мало пил и переставал спариваться.
– Вывод ясен? – сказал биолог, – вот ты с женой, извини меня, как часто…
Н.Ф. посмотрел на него в упор.
– …общаешься, – докончил биолог.
– Ну, не так чтобы… дела, дети… она тоже…
– Вот-вот. Жертвы всегда готовы страдать, лишая себя последней радости, тогда как победитель всегда стремится к удовольствию.
– Ты-то сам кто? – спросил Н.Ф., скривив рот.
– Во всяком случае, стараюсь не быть жертвой. Раз в неделю пью пиво, завел белых мышек, самца и самку, мы с женой разнообразим секс… Учти, вокруг полно агрессоров. Они чуют жертву на расстоянии, по запаху, как хищники. Жертва пахнет тревогой и отчаянием…
А он прав, невесело думал Н.Ф., я – типичная жертва в условиях социального стресса… Завтра же потребую от супера, чтобы перевел нас в другую квартиру, с видом на озеро, а не на мусорку, выращу колокольчики, пока семена не потеряли всхожесть, жене куплю что-то такое… прозрачное, этому мачо-агрессору, если опять полезет в дверь, набью морду…
После работы Н.Ф., воодушевленный принятыми решениями, заехал в Суперстор, выбрал для жены ночную рубашку, этакую, с бретельками, потом прошел в отдел продуктов, вынул из кармана список, который дала жена, и подошел к лотку с помидорами. Помидоры были розовато-зеленого цвета. Над ними висела надпись: “Красные помидоры”. Обычный трюк, применяемый в магазинах. Видит покупатель, допустим, персики: маленькие, не стоит брать, а прочитает “Большие персики” и задумывается…
Но на этот раз Н.Ф. сильно возмутился. В нем вскипела обида. За кого меня принимают, думал он, за дурака, которому можно навесить лапшу на уши?! Кто я, в конце концов? Мышь ли я дрожащая, или право имею?!
– Помидоры – не красные! – крикнул он, пугаясь своей смелости.
– Я вас слушаю, сэр, – сказал возникший откуда-то менеджер.
– Это же парадокс, – возмущался Н.Ф., указывая на надпись, – разве же они красные?!
– А какие они, по-вашему? – вкрадчиво спросил менеджер.
– Зеленые!
– Вы ошибаетесь. Вот вам зеленый цвет, – он взял в руки зеленый перец, – если мы напишем “зеленые помидоры”, это не будет соответствовать действительности. Кроме того, помидоры, полежав двое суток, станут красными. Что же, нам каждый раз менять надписи? Это нецелесообразно, – говорил, улыбаясь, менеджер, прожженный демагог.
– А если вам нужны очень красные, вот здесь, пожалуйста, – он указал на лоток с алыми помидорами, – но они подороже…
– Почему же здесь не напишете: “красные”? – сказал Н.Ф., чувствуя, что увяз.
– А вам и эта надпись не нравится? Понимаю… Но, в конце концов, вы покупаете не надписи, а помидоры, не так ли? – ласково спросил менеджер.
– Так, – проговорил Н.Ф. с тоской. – Я пойду в другой магазин!
– Как вам угодно, – согласился менеджер-победитель.
Все правильно, думал Н.Ф., покупая в другом магазине продукты, выше головы не прыгнешь, природу не переделаешь…
Он подъехал к дому, завез машину в гараж, вытащил свертки, пошел к лифту и… увидел мачо. Только этого не хватало! Н.Ф. от досады даже подпрыгнул. Мачо окинул его своим наглым взглядом. Н.Ф. весь напрягся, как струна, готовая лопнуть. Приехал лифт, оба шагнули к двери одновременно… И тут Н.Ф., рванувшись вперед и задев своими свертками мачо, влетел в лифт, на секунду опередив его. Он посмотрел на мачо. Лицо его выражало удивление. Вот так-то! – подумал Н.Ф. и, доехав до своего этажа, с любезной снисходительностью, свойственной победителю, произнес:
– Bye!
– Good night! – ответил мачо.
И ночь действительно была good , чему, возможно, способствовала ночная рубашка с бретельками, а может еще что-то…
Через месяц семья Николая Федоровича перебралась в другую квартиру, из окон которой при хорошей погоде виднелось озеро. А еще через несколько месяцев у них в спальне, в цветочном горшке на подоконнике расцвели чудесные колокольчики.
