Заголовок настоящих заметок на самом деле не о четырех московских днях нынешнего мая, которые Антон Орехъ описал в “Ежедневном журнале” такими словами: “Человек не мог просто выйти на улицу. Поезда метро проносились мимо станций без остановок. Выходы из метро закрыты. Магазины закрыты. Кафе разгромили только потому, что поставили столики на улице. Май, тепло, выходной день. Люди сели попить кофе и поболтать. Людей похватали, столики перевернули, посуду побили. На Новом Арбате те немногие, кто как-то сумел туда физически просочиться, не могли перейти на другую сторону. Просто перейти улицу по подземному переходу. Не имело значения, где вы живете и где работаете. Казалось, что тех сил ОМОНа, той техники, которая оккупировала Москву в день Марша миллионов, хватило бы действительно для отражения миллионов. Они были не против людей с белыми лентами, они были против людей как таковых. Людей быть не должно! Они им мешали! Эти майские дни показали нам, какую страну они строят, какой они ее видят. Какое место они отводят в ней себе. И какое место отводят нам. Нам они не отводят вообще никакого места”. Несмотря на все эти удивительные события в моем родном городе, за 48 лет жизни в котором мне не довелось наблюдать ничего подобного, более напоминающие кадры из фантастического фильма очередной апокалиптической антиутопии, в настоящих заметках речь пойдет все-таки о другом – о германо-российско-украинском фильме режиссера Ахима фон Борриса “4 дня в мае”.
Фильм затрагивает неприкасаемую ранее тему мародёрства со стороны Рабоче-крестьянской Красной армии на территории поверженной фашистской Германии. За основу сценария взята рассказанная маршалом Советского Союза К. С. Москаленко история о том, как в конце войны на помощь нашей разведгруппе, помешавшей пьяному особисту изнасиловать немецкую девушку-инвалида, пришли еще не сдавшиеся в плен немецкие солдаты. “Весна 1945 года. И победители, и побежденные устали от сражений. Советская разведгруппа занимает усадьбу в Северной Германии, где на время войны разместился детский дом. Русский капитан, потерявший сына, дружит с немецким мальчишкой, а немецкая барышня влюбляется в русского радиста. Они не знали, что впереди их ждет вероломство, предательство и последняя битва, когда свои становятся врагами, а на помощь приходят бывшие враги”, – говорится в краткой аннотации к фильму.
Немецкий режиссер проявляет осторожную деликатность, избегая огульного обвинения красноармейцев в массовых изнасилованиях и представляя происшедшее как пьяный эксцесс. Между тем западные историки сходятся на цифре в два миллиона – именно столько немок предположительно стали жертвами насилия.
Эта грань войны – одна из самых позорных, потому что пострадавших женщин преследовали и после окончания боевых действий. Тысячи из них были казнены за “горизонтальную измену”, причем это происходило по обе стороны “железного занавеса”. Несладко сложилась и судьба детей, рожденных от вражеских солдат. Таких в подвергнувшихся оккупации странах появилось многие сотни тысяч…
В фильме до насилия над малолетними обитательницами приюта дело не дошло. На их защиту встали русские солдаты, сумевшие сохранить в себе человечность. Более того, в поединке со злом они объединились с бывшими врагами – солдатами вермахта. Финал фильма окрашен светлым трагизмом: дети спасены, их защитники погибли или, как догадывается зритель, погибнут.
Лента Ахима фон Борриса, который выступил не только ее режиссером, но и сценаристом, сработана практически безукоризненно в воспроизведении правды характеров и отмечена тонким психологизмом. Русские актеры играют русских солдат, немецкие – немецких, дети – детей. Умышленной лакировки не просматривается. Не случайно фильм был отмечен целым рядом наград, в том числе и высших, на нескольких международных кинофестивалях.
В российский прокат фильм “4 дня в мае” вышел 17 февраля весьма ограниченным тиражом. Реакция зрителей на него была неоднозначной. Вот два довольно типичных отклика:
“Эта картина – противоположность всем военно-патриотическим фильмам, снятым про ВОВ до этого. Здесь сражаются не русские и немцы, здесь сражается Добро и Зло, Великая Отечественная война в миниатюре с поменявшимися сторонами конфликта. Актёры, выложившиеся на полную. Музыка, берущая за душу. Нестандартный подход к теме. Это драма, военная драма. Не пробивающая слезу, но тяжёлая по глубине мыслей. В зале уже зажегся свет, а ты сидишь и не можешь встать”.
“А все-таки как немцев, да и не только, жжет сильный позор за проигранную войну, как они только не извращаются, чтобы оправдаться за все гадости, что они и их приспешники натворили. И ничего не помогает. В этом насквозь лживом фильме правда просачивается, как чистая вода через гнилые доски старого корыта”.
И вновь вернемся в май 2012 года. Кто-то на канале НТВ запланировал военную драму Ахима фон Борриса к показу в нынешний День Победы 9 мая. Потом генеральный директор телекомпании Владимир Кулистиков спохватился и заменил ее не вызывающим сомнений фильмом Михаила Пташука “В августе 44-го…”. Сделано это было якобы под давлением ветеранских организаций. Допускаю, что несколько десятков оставшихся в живых ветеранов вряд ли столь внимательно следят за новостями экрана. Скорее всего сработало извечное российское угадывание возможных неудовольствий власть предержащих. Иными словами, опять налицо конфликт всего мыслящего и творческого с косным недалеким начальством, то есть Добра со Злом.
Гуру российского Интернета Антон Носик высказался в эти майские дни так: “Честно говоря, я не верю в возможность победить остервенелое жульё с помощью каких-либо уличных акций. Мне кажется довольно очевидным, что у них – физическое превосходство, а у нас – моральное и интеллектуальное. Нужно придумывать более эффективные способы борьбы”.
Что-то назревает…
НА СНИМКЕ: кадр из фильма “4 дня в мае”
