Нато летела в самолете. В первый раз за свои 13 лет. Справа от нее сидела тетя Манана. Слева был иллюминатор, в который Нато неотрывно смотрела, повернув голову так, чтобы не видно было капающих с ресниц слез. Нато летела в Канаду. Тетя, папина сестра, со своим мужем, дядей Лeней, уже несколько лет жили в Канаде, переехав туда из Москвы (дядя Леня был русский). Раз в год они приезжали в Тбилиси и привозили подарки. Недавно купили квартиру в Торонто, в хорошем доме с бассейном, в хорошем районе, рядом с парком. Тетя показывала снимки и рассказывала, как у них красиво и как хорошо жить в Канаде. У тети детей не было. А у дяди Лeни была дочь Вика от первого брака, жена его скончалась, когда дочке было 9 лет. Потом, будучи по делам в Тбилиси, он встретил тетю, и они поженились. Теперь Вика замужем, имеет двоих детей и живет в Миссиссаге, недалеко от Торонто. Тетя с ней не очень-то ладит, Нато это знала из разговоров взрослых.
В последний свой приезд тетя привезла Нато красивую кофточку и была с ней особенно ласковой, потом спросила, хочет ли она поехать с ней в Канаду. Нато сначала обрадовалась, но когда поняла, что речь идет о том, чтобы поехать насовсем, даже удивилась, как можно придумать такое. А тетя и вовсе всех удивила – сказала, что хочет удочерить Нато. Не официально, конечно, при живых родителях это почти невозможно, но чтобы Нато жила у нее как дочь, а она будет ей мамой.
Сперва эта мысль вызвала у всех недоумение, но потом родители Нато начали прислушиваться к тетиным доводам. Она говорила, что Нато будет хорошо в Торонто, ее ждет прекрасное будущее, она закончит школу, поступит в университет, выучится на врача или адвоката, а свою квартиру они завещают ей, т.к. Вике она не нужна, у нее самой большой дом с бассейном и садом, муж ее преуспевающий бизнесмен.
Нато сначала показалась дикой идея проживания вдали от семьи, в другой стране, даже в другом полушарии, да еще в качестве тетиной дочки, бред какой-то… Но тетя сказала, что она сможет вернуться назад в любое время, если ей не понравится в Канаде, и что любая грузинская девочка мечтала бы туда поехать. И Нато стала воображать, как будет здорово, сделавшись иностранкой и научившись шпарить по-английски, вернуться в Тбилиси и пройтись по улице в клевых шмотках, чтобы все попадали от зависти. А главное, она привезет кучу подарков маме, папе, бабушке, дедушке и сестренке Дорико, которой два годика и которую она обожает. Она купит ей дорогие игрушки и розовое платье с кружевами, такое, как у ее двоюродной сестренки, дочки папиного старшего брата, дяди Вано, у которого много денег. Через три года она уже сможет подрабатывать и посылать домой деньги. Папа Нато никак не может устроиться на работу, а если и устраивается, то что-то обязательно случается: компанию закрывают, или его увольняют, или он сам уходит, говоря, что не может работать с жульем. Он часто пьет, чтобы поднять себе настроение, но настроение не поднимается… Мама Нато работает уборщицей – убирает офисы, а вернувшись домой, продолжает убирать дома, не может остановиться. Когда уже нечего чистить, идет в подъезд, моет лестницы. Бабушка говорит, что это болезнь.
Бабушка с дедушкой, папины родители, живут в однокомнатной квартире на первом этаже, а Нато с семьей – в такой же квартире на пятом. Нато представила, как она заработает в Канаде кучу денег и купит для всех красивый, большой дом в Тбилиси. Ради этого стоило ехать на край света. Но как же ей будет не хватать всех, особено мамы, папы и Дорико. Уже не хватает. Нато вспоминала, как ее обнимали и целовали в аэропорту, а мама никак не могла выпустить из объятий, хотя объявили посадку… Она быстро смахнула слезу и, выждав немного, чтобы глаза высохли, оглянулась на тетю.
Тетя Манана сидела, наклонив голову и закрыв глаза, спала, наверное. Тетя невысокого роста, полная, лицо у нее пухлое, доброе. Мама говорит, что тетя добрая, надо только с ней быть поласковей, слушаться, не перечить, и все будет хорошо. Ей очень не повезло, бог не дал ей детей, она будет любить Нато… Дядя Лeня тоже хороший, веселый, любит шутить, говорит , что с таким грозным именем Нато ничего не страшно. В прошлый раз привез им компьютер, почти новый…
За окном чистое небо, внизу белые облака. Нато закрыла глаза: все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…
Все будет хорошо, думала Манана. Она не спала, только прикрыла глаза, чтобы ей не мешали думать. Манана была довольна собой, все получилось, как она хотела. Ей удалось убедить мужа, что, удочерив Нато, они обеспечат себе уход и заботу в старости. Не на Вику же надеяться, которая даже отца в этот раз забыла поздравить с днем рождения, позвонила только на второй день. И потом Нато все же родной человек, племянница, у нее такие же карие глаза, как у Мананы. Она веселая, шустрая, будет помогать по дому: чистить, убирать, мыть посуду. Если она такая же чистюля, как и ее мать, то в доме все будет блестеть. Конечно, закончит школу, потом, наверное, колледж, надо же получить профессию. На врача или адвоката учиться не стоит, очень долго, потом будет иметь столько денег, что, глядишь, сама себе купит дом. Нет, надо чтобы зарабатывала , но не слишком, чтобы был стимул смотреть за тетей. А если выйдет замуж? – думала Манана, боявшаяся остаться одной в старости (муж был старше нее на 10 лет), – что ж, все равно квартира будет нужна, не ей, так Дорико, это же целое состояние. А еще всякие золотые вещи, которых у Мананы немало: кольца, цепочки, серьги с бриллиантами – тоже ведь ей достанутся, если будет хорошо за ней смотреть. И потом, что сейчас думать, может выйдет замуж, а может и нет. Вон она какая маленькая и плоская в свои тринадцать лет, на вид больше девяти не дашь, только глаза очень умные. Другие девочки в ее возрасте уже барышни, с вполне развитыми формами. Не сравнить с Викой. Та в ее годы была выше Мананы на голову. Когда она отправляла ее летом к своим в Тбилиси, те лишались покоя. За юной блондинкой толпами ходили грузины. Мать Мананы просила: забери ты ее от греха подальше, боюсь, не уследим.
Вика была послушной, приветливой девочкой, хорошо училась, по дому все делала, буквально все, только туалет чистила Манана, Лeня не позволял поручать это Вике. А потом Вику как подменили, после того как она поступила в институт и у нее появилась новая подруга с курса. Она-то и ее мать, как считала Манана, и повлияли на Вику. Она начала перечить и вести себя дерзко, когда Манана отчитывала ее за невыглаженное белье или невымытую ванну, и перестала просить прощения. Пару раз Манана давала ей пощечины, после чего Вика перестала называть ее мамой. Правда, потом снова начала, отец уговорил. О, как Манана мечтала родить своего ребенка! Чего только ни делала, ходила по врачам, принимала разные процедуры. У нее нашли поликистоз яичников, сделали резекцию. Наконец она забеременела, но на третьем месяце случился выкидыш. После этого, как ни старалась, не могла снова забеременеть. А Вика, нахалка этакая, вышла замуж, развелась, переехала вслед за ними в Канаду, снова вышла за богатого канадца и теперь имеет двоих детей. А разве она ценит это? У них дома огромный пес ходит и сует морду в детские кроватки, а когда Манана однажды пнула эту псину ногой, Вика на нее взъелась: как можно, это же член нашей семьи! Ну Манана ее и отругала при отце и муже как следует, сказала: дура, вот член твоей семьи, который – голый, лежит в одной распашонке, мерзнет! Сама небось кофту надела и ногти накрасила – какая ты мать!
Ничего не оставлю ей, все отдам Нато, теперь у меня есть дочь, – думала Манана и, открыв глаза, спросила племянницу:
– Хочешь жвачку?
(Продолжение следует)
