К предстоящему визиту в Торонто, c Артемием Троицким (муз. критик, публицист) беседует Евгений Бычков (“Радио Плюс АМ1430”, Торонто)
– Приветствую, Артемий Кивович! Я стараюсь не пропускать ни одного твоего интервью, – очень востребован ты стал в качестве комментатора! – и ты, в общем, всегда говорил – “я – Российский человек, это моя родина”, и все такое – а вот вдруг заговорил о смене паспорта? Меняется настроение, состояние?…
– (смеется) Да нет, я каким был, таким и остался, орёл степной… Другое дело, что всякий раз, когда я еду в Россию, у моей любимой женушки Верунчика трясутся поджилки, потому что она уверена, что меня там хомутнут – или не впустят, или не выпустят, или дубиной по башке дадут. Я стараюсь ее успокоить, но не могу сказать, что сам полностью спокоен.
– Ну, у тебя ведь всегда что на уме, то и на языке?
– Да, у меня позиция непримиримая…
– Анонсируя твой предстоящий визит в Торонто – будут две встречи, одна на английском языке в Университете Торонто, и это будет “Запретная советская песня от Вертинского до Pussy Riot”, насколько я понимаю?
– Да, я помогу исследовать русскую песенную цензуру 20-21 века.
– И в тот же день, 15 марта, состоится твое выступление в Studio N, о чем чуть позже, а вот по поводу встречи в Университете – я так понимаю, что ты не в первый раз с этой темой выступаешь?
– Эту тему мне вообще предложили израильтяне, – ровно год назад, в феврале, там проходила международная конференция под названием “Табуированная музыка”, и выступали там люди из разных стран, вплоть до Северной Кореи, и представители мусульманских стран – то есть стран, где свирепствует религиозная и прочая цензура, ну а я там представлял Российскую Федерацию, и сделал доклад на эту тему, и тема мне очень понравилась – я в основном фокусируюсь на музыке 60-х и далее годов, в том числе и на новейшей российской музыке, которую снова, спустя двадцать с лишним лет, стали вовсю запрещать
– Мы говорим о Pussy Riot, IC3PEAK, о каких-то рэпперах – дополни, пожалуйста, что ты имеешь в виду?….
– Я имею в виду, что ситуация сейчас, конечно, не та, что была в начале 80-х годов – когда, скажем, в 84 году на нескольких концертах в городе Москве произошли облавы, были арестованы некоторые музыканты, и концерты просто были запрещены. Музыка, правда, продолжала распространяться – спасибо магнитофонам – но, тем не менее, концерты запрещались и не было никакой антисоветской музыки ни на радио, ни на телевидении, никаких публичных исполнений… Более того, ходили всякие комиссии, проверяли, что там крутят в дискотеках – ты, возможно, и у себя в Алма-Ате это застал.
– Еще бы! Я попал под эти раздачи!
– Сейчас, конечно, ситуация технологически иная, имеется интернет, и сплошного тотального запрета тут быть не может. Но так же, как и в восьмидесятые, происходят облавы на концертах, имеются полуофициальные, но имеющие хождение черные списки артистов, выступления которых не рекомендованы – правда, непонятно кем, но тем не менее… Помимо рэпперов и IC3PEAK, это еще и несколько рок-групп, в том числе и довольно популярные – в первую очередь, это “Порнофильмы” из Дубны, группы типа “Дайте Танк” и другие – панковской и “постпанковской” направленности, которые тоже поют такие отчетливо антигосударственные песни.
– Музыкально это интересно?
– Я боюсь, что в музыкальном отношении русский рок за 40-50 лет своего существования мало что интересного представил. И сейчас, в общем-то, все тоже не слишком интересно и оригинально, – есть музыканты, которые мне нравятся больше, как те же IC3PEAK, а вот рэпперы русские за исключением нескольких, мне не нравятся – но в целом это, конечно, явление не музыкальное, а контр-культурное…. Что же касается рока, то он вполне себе жив, у него масса поклонников, в том числе и масса молодых ребят играют рок. Далеко не все – рэпперы, те же IC3PEAK – естественно, они никак не ассоциируются с русским роком, это какая-то электроника, dark wave, witch house, зови как хочешь, но это явно не рэп и не хип-хоп.
– А у тебя есть ощущение, что тот драйв, на котором мы росли, и который был связан с музыкой, когда совершенно невероятно звезды сложились и вся молодежная энергетика канализировалась в одном музыкальном направлении, – все это сегодня рассосалось, а часть того драйва ушла в политику?
– Ощущение такое есть сегодня у каждого нормально чувствующего человека, естественно, музыка уже не занимает того места в жизни молодежи, которое она занимала раньше. С другой стороны, благодаря всем этим скандалам, и – “спасибо” Путину за это – ситуация в стране становится все более поганой, и соответственно оживились молодые культурные бунтари, и рокеры, и рэперы… И, в общем, по сравнению с “нулевыми” годами, когда было просто шаром покати, сейчас гораздо более оживленная картина, и музыка больше интересует, и даже мною стали больше интересоваться. В “нулевые” меня, если о чем и спрашивали по музыкальным мотивам, то в основном насчет конкурса Евровидения. Я даже статью написал на эту тему – “Жалкая участь музыкального критика в 21 веке”, что когда-то я писал о The Doors, Pink Floyd, Led Zeppelin, “Аквариуме”, Башлачеве и так далее, а теперь, чтобы давать комментарии, мне приходится слушать Евровидение. Сейчас, к счастью, стало гораздо интереснее.
– Ты сегодня живешь вне Росии, но постоянно туда ездишь, я следил за твоими интервью, недавно были встречи в Москве, в Питере… – есть возможность сравнивать, и как, вообще, общее свежее ощущение?
– Скажем так: если приезжаешь в Москву или в Петербург, то ничего такого страшного нет – люди живут, работают, более-менее как-то отдыхают, не то, чтобы это какая-то последняя стадия разложения, агония, разруха и так далее. В Москве и Питере все внешне вполне благополучно. Но, если говорить о ситуации гуманитарной, культурной, то это полный ужас. Например, история, которая меня просто шокировала: в Москве, в ресторане, для “своей” публики проходил концерт, посвященный 35-летию дебютного выступления группы “Звуки Му”… Меня попросили там что-то спеть, я спел песенку и заодно пообщался с публикой, что-то там сказал не вполне восторженное по поводу нынешней власти – ничего страшного, никакого мата, я не говорил, что “Путин-мудак”, или что-то такое… просто поиронизировал по поводу того, как это было в 80-е годы, и как сейчас. Так вот, после этого ко мне подошел организатор этого концерта и мой близкий друг, и в полной злобе сказал – “что ты себе позволяешь, ты нас подставляешь”, и так далее… Я такого не слышал соответственно с 84 года. В общем, 84 год вернулся…
– Но тогда был ЦК партии, было Пролитбюро, всякие идеологические органы, а сейчас-то на кого ссылаются?
– А сейчас все боятся каких-то “силовиков”, ФСБ, полиции, каких-то “следственных комитетов”, прокуратур… ведь сейчас в России напринимали огромное количество законов, каждый из которых при малейшем желании можно применить против кого угодно. То есть, или я не уважаю и обижаю чувства верующих, или я разжигаю ненависть, или по “знаменитой” 282 статье я просто экстремист, а экстремизмом можно назвать все, что угодно. И люди просто реально боятся этого всего. И еще, если сравнивать первую половину 80-х с поздними путинскими годами, – отношение людей к власти сегодня другое. Если ты помнишь, ту пору советской власти, все эти Брежнев, Черненко, – естественно, мы их отторгали и презирали, это были отсталые первобытные чмошники… но я не могу сказать, что я их как-то люто ненавидел. Мы над ними скорее смеялись, относились к ним свысока и с иронией, и как-то очень легко – мол, да, эти сволочи портят нам жизнь, но ничего, пошли они на фиг, все равно скоро подохнут. А сейчас отношение – и моего поколения, и молодежи – эту власть реально ненавидят. Никаких добреньких анекдотиков. Люди видят безграничную степень этого начальственного цинизма, сволочизма, жестокости и полного наплевательства на народ. Как ты понимаешь, меня трудно заподозрить в любви к советской власти, но могу точно сказать – при ней начальство относилось к народу лучше.
– Это сильно отличается от того, каким ты был еще всего год назад. У тебя такой “жесткач” пошел!
– Просто все усугубляется. Еще год назад я не слышал, например, про сенатора Клишаса, а сегодня это мой излюбленный персонаж. Он предложил закон об автономизации российского интернета, то есть, чтобы у нас, как в Китае, был “суверенный интернет”, и он же предложил закон о том, что нельзя критиковать начальство. То есть закон об уголовном наказании за проявление неуважения к государственным служащим, государственным органам, и так далее. Оба эти закона уже были приняты в предварительных чтениях, и все это – дело последних двух-трех месяцев. То есть ситуация становится реально хуже.
– Как бы тебя увести в позитивную реальность?..
– В России нет позитивной реальности, сразу говорю.
– А я уже не про Россию. Есть огромное количество тем, и вопросов, которые меня просили тебе задать, но мы это уже оставим на ту встречу 15 марта в Studio N. Как подобные встречи обычно строятся?
– Ну, в большинстве придут люди, не знающие меня лично. Я расскажу вкратце, кто я такой, чем занимаюсь, какие у меня планы на жизнь, введу в курс своей маленькой вселенной, а дальше – дискуссия, ответы на вопросы, мордобой: я надеюсь, придут какие-нибудь любители Путина, и можно будет с ними как следует помахаться. Я люблю такие вещи!
