Витать в облаках свойственно многим, но обычно такие люди не отличаются активностью. Лежат на диванах и мечтают, а по углам их комнаты сквозняк гоняет сбившуюся в комки пыль. Сёма Рыбаков уродился совершенно другим. В детстве он вообще не был похож ни на одного сверстника, потому что был черен, как ночь. Пожалуй, он был единственным негритенком в Воронеже. Правда, это обстоятельство ему нисколько не мешало. Если бы человек с таким же характером оказался в тюрьме или на зоне, то со временем стал бы так называемым криминальным авторитетом. Иными словами, в недрах чернокожей Сёминой плоти гнездилась воля, выкованная даже не из стали, а из титана. Ничто на свете не могло заставить его сдаться или отступить от задуманного. Ребята в школе довольно быстро сообразили, что дразнить маленького негритенка просто опасно. Особенно очевидным это стало после одного случая.
Сёма тогда учился в третьем классе, а поиздеваться над ним решил известный в школе хулиган Грошев из седьмого класса. Он был на две головы выше Сёмы. На оклик “какашка-африкашка” Сёма немедленно ответил: “А ты тупой!”. Грошев крутанулся, как Брюс Ли, и съездил Сёму грязным кедом по лицу. Не обращая внимания на кровь из носа, Сёма с разбегу ударил Грошева головой в живот. Тот удивился, схватил Сёму за уши и вновь ударил в лицо, на этот раз коленкой. Малыш выплюнул выбитый зуб, обвел взглядом окружающее его пространство и, приметив торчащую из лужи ржавую железяку, выдернул ее из грязи и двинулся на обидчика. Тот немного растерялся. “Сдавайся!” – потребовал Сёма. Грошев принял угрожающую стойку. Сёма, не раздумывая, саданул врага железкой по голени. Тот взвыл. Второй удар пришелся Грошеву по уху, которое от этого обвисло кровавой тряпкой. “Будешь знать!” – гордо заявил Сёма скулящему от боли хулигану.
Эта драка имела только одно административное последствие: Грошева в школе больше не видели. После того, как ему в больнице заштопали ухо, родители перевели его в ремесленное училище. Ну, а бесстрашного Сёму ребята зауважали. Правда, своим авторитетом он не воспользовался: в заводилы не лез и сам драк никогда не затевал. Его интересовало другое: например, почему облака всегда имеют разную форму, но никогда не бывают, как кубики или шары. По математике, физике и химии у него были одни “пятерки”.
Начиная с 9-го класса Сёму начали обхаживать чекисты. Судя по всему, им хотелось заполучить в свои ряды сообразительного чернокожего комсомольца, бегло говорящего по-английски. Пора рассказать, почему он таким получился. Его папа оказался в Воронеже по программе обмена студентами с Южной Родезией, а мама была преподавательницей английского в вузе, где учился папа. Сёма родился уже после того, как папа вернулся на родину с советским дипломом. Потом много чего случилось: Южная Родезия стала Республикой Зимбабве, словоохотливый Горбачев затеял перестройку, а Сёма впервые навестил папу – видного функционера правительства Роберта Мугабе. Они поговорили по душам, и папа открыл юноше глаза. Он предсказал, что оба их государства стоят на грани катастрофы, поэтому образование лучше получать в стране, не зараженной идеями коммунизма. Эта идея глубоко запала Сёме в душу. Вернувшись в Воронеж, он стал тверже произносить слово “нет” в ответ на ласковые уговоры офицеров в штатском, а получив аттестат зрелости, уехал в Москву и поступил в МАИ.
Ну, а при чем здесь облака? С детства Сёме хотелось научиться придавать облакам на небе какую-то осмысленную форму, может быть, даже лепить из них буквы. Однажды, еще будучи мальчишкой, он ошпарился, размахивая в воздухе кипящим чайником. Сёма много размышлял на эту тему, штудировал специальную литературу и кое-что придумал…
Во время летней практики на подмосковном Тушинском аэродроме он впервые испытал похожий на детекторный приемник самодельный “пародел”. Красавица Ольга – инструктор планерного спорта, не догадываясь об истинной цели обаятельного чернокожего первокурсника, согласилась покатать его на двухместном планере. В тот же день на голубом подмосковном небе отчетливо проступили четыре белоснежные буквы, легко читаемые как хорошо всем знакомое слово “жопа”. Легкий летний ветерок понес их в строну Кремля…
Скандал, энергичное разбирательство, однозначно указывающее на Семёна Рыбакова, который вдруг куда-то испарился, словно неведомым образом построенные им в небе облачные литеры. На самом деле Сёма вылетел из страны по очередному приглашению отца. Правда, до Хараре – столицы Зимбабве он не долетел, а осел в израильском городе Хайфа, воспользовавшись унаследованной от матери паспортной записью в графе “национальность”. А спустя некоторое время на ПМЖ в Израиль приехала и его мама, чтобы готовить обеды и обстирывать перспективного студента “Техниона”.
Завершилась эта история, а может быть, только по-настоящему и началась много лет спустя в американском городе Чесапик штата Вирджиния. В ноябре 2008-го года за неделю до того, как американцы отправились на избирательные участки, чтобы отдать свои голоса за будущего президента страны, в сером осеннем небе образовался обширный голубой прогал, а затем а нем проступили облачные буквы: “O”, “B”, “A”, “M”, “A”. И хотя штат и без того показал высокий процент белых голосов за чернокожего кандидата благодаря наметившемуся в последние годы притоку продвинутых и образованных выходцев с севера страны, этот уникальный трюк тоже наверняка сработал.
Сейчас никто уже не удивляется ясной солнечной погоде в дни больших национальных праздников. Всем известно, как это делается. Накануне что-то там разбрызгивают с самолета. А вот чтобы рисовать на небе облаками, к этому люди еще не привыкли. Ничего, привыкнут. В наше время и не такое возможно. А история, которую я вам только что рассказал, хотя и выглядит фантастической, но убедительно подтверждает общеизвестную поговорку: “Россия – родина слонов”. Не случайно практически во всех крупных американских научных центрах многие ключевые посты занимают выходцы из бывшего СССР. Так не будем стесняться того, кто мы и откуда.
2009.
