Холодным зимним вечером, в канун Рождества, по улице большого празднично разукрашенного города в нарядной толпе шла девочка. Она смотрела прямо перед собой невидящим взглядом, и проходящая мимо нарядная и веселая публика задевала ее коробками, в которых были подарки. Падал густой пушистый белый снег. Она была плохо одета и очень замерзла. Перед большими зеркальными витринами роскошных магазинов она останавливалась и с грустной улыбкой смотрела на красивые дорогие вещи, о которых она не могла даже мечтать. К вечеру улицы быстро опустели, люди в своих теплых домах, окруженные родными и близкими, готовились к встрече Рождества. Везде стояли украшенные елки, сверкающие разноцветными огнями, звучала рождественская музыка, и принаряженные умытые дети с сияющими глазами готовились к тому, чтобы сесть за празднично накрытый стол и после обильного ужина получить подарки, которые им принес добрый Санта Клаус. Девочка – ее звали Сабрина Дорфенмерхе – шла, пока не оказалась на краю города, где, окруженные заиндевевшими деревьями стояли богатые особняки. В окне одного из них она увидела светящуюся разноцветными огнями стройную пушистую елочку. В камине весело горели березовые поленья, и на старинном ковре в кресле-качалке сидел пожилой джентльмен в очках и читал толстую книгу в темном переплете с золотым тиснением. У ног его, положив на лапы голову, дремала собака – золотой ретривер. В глубине комнаты был накрытый белоснежной скатертью стол, на котором в изобилии была всевозможная еда и стояли два серебряных канделябра с сияющими теплым светом свечами. На пороге появился старый камердинер, пожелал хозяину приятно провести вечер и, почтительно поклонившись, уже хотел удалиться, как вдруг пожилой джентльмен встал, достал из кармана шелкового халата маленькую коробочку и вручил ему. На глазах верного слуги сверкнули слезы благодарности, когда он раскрыл коробочку и на белом атласе увидел золотую заколку для галстука с крупным бриллиантом. Он порывисто сказал какие-то слова благодарности, но джентльмен с улыбкой покачал головой и дружески похлопал его по плечу.
Слуга ушел. Вскоре из гаража выехала старомодная темная машина, и девочка проводила ее взглядом, пока рубиновые огни задних фонарей не растворились в ночи. Прижавшись к холодной каменной стене, она долго смотрела на седого джентльмена. Он вернулся к камину и, взглянув на стоявшие в углу большие старинные часы, стрелки которых показывали десять часов, вновь открыл книгу. И тогда, почувствовав, что она совершенно окоченела, Сабрина робко постучала в окно. Он посмотрел в сторону окна, встал, подошел и стал всматриваться в темноту. Чтобы он заметил ее, она приблизилась к окну и, неожиданно увидев бледное лицо, выплывшее из темноты, он в ужасе отшатнулся. Но, тотчас же, взяв себя в руки, он быстро вышел на улицу и, подхватив ее, уже теряющую сознание, внес в дом и положил на диван в гостиной. Улыбнувшись ему, она хотела что-то сказать, но замерзшие губы не слушались ее. Она прикрыла глаза. Он быстро подошел к столу и вернулся с фужером красного вина. Придерживая ее рукой за голову, он осторожно дал ей выпить. Постепенно румянец стал возвращаться на щеки бедной девушки. Глаза ее открылись и взглянули на него с выражением безмолвной благодарности. Приложив палец к губам в знак того, что ей не следует напрягать силы для разговора, он осторожно растер коньяком ее руки и, сняв с нее старые стоптанные башмаки, энергично растер ей обе стопы, особое внимание уделив побелевшим пальцам. Затем он накрыл ее теплым шотландским пледом и, улыбнувшись ласковой отеческой улыбкой, предложил ей гроздь просвечивающего янтарем крупного итальянского винограда на темном серебряном блюде. Съев несколько виноградин, она забылась сном. Ей снились чудесные сказочные сны, изумительные картины сменяли друг друга под волшебную музыку. Проснувшись, она, словно продолжение сна, услышала рояль – он негромко играл Шуберта. Через два часа она вышла из ванной комнаты в его рубашке и халате, и он не мог оторвать от нее взгляд. Волосы ее вновь приобрели золотистый оттенок, нежная кожа порозовела, а голубые глаза смотрели открыто и доверчиво. Когда она улыбалась, губы нежного кораллового цвета обнажали белоснежную улыбку и, казалось, ничто не напоминает о том, что еще несколько часов назад она, замерзшая и еле живая, находилась одна на улице большого равнодушного города. Галантно наклонив седую голову, он церемонно предложил ей руку, и она, легко касаясь его локтя тонкими, безупречной формы пальцами, грациозно последовала за ним к ожидавшему их столу, уставленному снедью на блюдах саксонского и майсенского фарфора. Ужин прошел в молчании. Он сам прислуживал ей, подавая то или иное блюдо, наливая божоли в бокалы богемского хрусталя, и все это он делал тактично и со старомодной элегантностью. После ужина он предложил ей устроиться у камина и, когда они в креслах сели у огня, он устремил на нее испытующий взор, и она поняла, что он ждет объяснения, хотя бы в самых общих чертах, как она оказалась одна, зимой, в канун Рождества, под окнами его дома. С лучезарной улыбкой, при которой на ее щеках появились две очаровательные ямочки, она сказала:
– Почти весь архив Штази оказался в руках у западногерманской полиции. За нами началась настоящая охота. Часть архива у американцев. Но, к счастью, ваше досье, Курт, попало в надежные руки. Как вы понимаете, оно может многих заинтересовать. Он побледнел.
– Не волнуйтесь, за мной никто не следил, все чисто – я целый день проверялась. Похоже, что здесь всем на всех наплевать. У вас тут, по крайней мере, есть что терять, а меня просто выкинули на улицу. Герхарду дали восемь лет, он уже вышел, пишет мемуары. Йорген просил передать, что за ваш файл он хочет триста тысяч американских долларов. Я понимаю, что вы работали не за деньги, а за идею. Это очень благородно с вашей стороны. Вы хотели помочь бедным людям бороться с капиталом. Бедные проиграли со счетом один ноль. У меня к вам маленькая личная просьба: этому старому педерасту, которому вы сегодня так трогательно подарили бриллиант в полтора карата, скажите, что к вам приехала дочь вашей кузины или что-нибудь в этом духе и отправьте его к чертовой матери – он наверняка давно ее не видел. Будем считать, что он получил отпуск. А сейчас принесите мне виски в большом стакане для пива и идите спать. Мне надо кое-что обдумать. Вам тоже стоит выпить чего-нибудь. Я хочу сделать вам комплимент: у вас превосходные манеры – бедная девочка была покорена. Сразу видно – старая школа. Не вешайте нос, сэр. Надо проигрывать, не теряя достоинства. Если вы работаете на государство рабочих и крестьян, надо быть готовым к тому, что его пропьют.
